РАСПРОСТРАНЕНИЕ МОНАСТЫРСКОГО ПЛАНА НА СОБОРНЫЕ ПОСТРОЙКИ

Когда в конце XII в. преобладающее значение получает белое духовенство, когда городской собор приобретает тот вес, который раньше был присущ монастырской церкви, тогда и соборные пристройки начинают строиться по тому же плану, что и аббатства. Епископский дом по одну из сторон церкви занимает то же место, что и помещения аббата; на другой стороне собора крытая галерея каноников заменяет монастырский клуатр, а зал капитула, как и в аббатстве, устраивается под аркадами галереи. Расположение и общее устройство построек капитула можно еще различить в Реймсе и Амьене.

Что касается собственно дома епископа, то он заключает, кроме жилых помещений, еще две монументальные пристройки, как бы символизирующие двойную власть епископа, духовную и светскую: часовню и парадный зал, нижний этаж которого отведен для отправления правосудия.

Из епископских сооружений лучше всего сохранились здания в Лаоне, Сансе, Оксерре, Реймсе, Нарбонне. Епископский дом в Нарбонне имеет вид крепости, в Оксерре — изящного дворца. Парадный зал в Сансе представляет собою сводчатый неф весьма величественного характера.

ШКОЛЫ, ГОСПИТАЛИ

Колледжи. — Школа, долгое время органически связанная с монастырем, только в XII в. приобретает самостоятельное существование; бедные студенты проживали в самом аббатстве или в приютах, из которых зародились колледжи. И лишь в XII в., по инициативе Гильома де Шампо и Абеляра, эти колледжи обособляются от монастыря и становятся одновременно общежитиями и независимыми учебными заведениями.

Об их устройстве с архитектурной точки зрения дают понятие: колледж в Алкала в Испании; в Кракове—колледж имени Ягеллонов; в Англии — колледж в Кембридже и Оксфорде. И здесь также план заимствован у аббатства: зал для занятий и жилые помещения располагаются вокруг крытых галерей.

Госпитали. — Госпиталь, неизвестный языческим цивилизациям, в романский период является принадлежностью монастыря. И только в начале готического периода госпиталь, как и школа, начинает существовать в качестве самостоятельного учреждения. Госпитали, предназначавшиеся для заразных больных, строили вдали от населенных центров; Тортуар в департаменте Эль — пример такого рода лепрозория.

Идея деления помещения больших госпиталей на маленькие павильоны с целью ограничить распространение заразы прививалась медленно; в некоторых случаях, как например в Тоннере, по-видимому, намерены были обособить больных в кельях, но все эти кельи находились в одном зале, служившем в одно и то же время и больничным покоем и капеллой.

В Тоннере зал, шириной около 20 м, перекрыт крышей, обшивка которой в виде стрельчатого свода заключает огромный объем воздуха; а по поводу вентиляции зданий мы уже упоминали о большом количестве звездообразных отверстий, прорезанных в обшивке.

Мы уже отмечали также прекрасное расположение проемов в зале Урскана: в верхней части стен — широкие окна, обеспечивающие приток воздуха на таком уровне, где сквозняки не могут распространять вредные испарения; и почти на уровне пола — отверстия, позволяющие проветривать нижнюю часть зала.  Такое решение столь трудной проблемы вентилирования госпитальных помещении нужно признать чрезвычайно удачным.

В этих огромных помещениях перемена температуры, чередование тепла и холода, мало давала себя чувствовать; для отопления их нельзя было рассчитывать на простые камины, и госпитальные камины служили больше для согревания самих больных, чем для отопления зала.

Рис. 342

На рис. 342 мы приводим планы двух госпитальных зал; один из них — сводчатый зал в Анжере (В), другой, с деревянными перекрытиями, — в Тоннере (А). Бон, Гент, Любек также обладают госпиталями, замечательными и по размеру и по соответствию обработки масштабу и назначению помещений.

Современная гигиена, несомненно, улучшила типы госпиталей, но для страждущих людей никогда не предоставлялись более подходящие убежища.

ЗДАНИЯ МУНИЦИПАЛИТЕТОВ И КОРПОРАЦИЙ

Городские ратуши и каланчи. — Городские ратуши, которые, казалось бы, должны были воздвигаться как символ муниципальных свобод, появляются, однако, значительно позже, даже в городах, превращенных в коммуны.

Отсутствие их становится понятным, если вспомнить, какой характер носили французские соборы: народные собрания происходили в церкви; муниципальные учреждения сосредоточивались в простой квадратной башне (beffroi).

Примечание:   Сравнительно позднее появление специальных зданий муниципалитетов — ратуш — объясняется не только своеобразным характером французских соборов, а главным образом тем, что при получении муниципальных прав городская община обычно покупала или получала от феодала его городской дворец или укрепленный дом-башню; так, городские башни, служившие ратушами в Амьене и Булони, раньше были графскими донжонами. Ратуша г. Сент-Антонэн была раньше дворцом местного сеньора, который и передал ее городу (см. Michel, Histoire de Part, I, стр. 481).

Каланча высится то на рынке, то над одними из городских ворот, как например в Провэне; это одновременно и арсенал, и казначейство, и архив, и здесь же висит колокол, призывающий на собрания. Но необходимость в каланче дает себя чувствовать с того момента, когда церковь становится чисто культовым зданием. Непрочность муниципальной независимости надолго отсрочила появление каланчи как памятника этой независимости; городская башня в Аббевилле принадлежит к числу тех немногих башен, которые восходят к XIII в., башни же в Эврё, Бетюне и в большей части фламандских городов относятся только к XV в.

Рис. 343

Городская башня в Эврё (рис. 343, Е) находится посреди рынка и покоится на аркаде, как бы напоминающей о городских воротах, над которыми было возведено столько других башен.

Наиболее старинные ратуши принадлежат областям, где сохранились римские традиции. Сент-Антонэн (департамент Тарна и Гароны) имеет ратушу (рис. 343, А), восходящую к XIII в.; здесь нижний этаж — крытый рынок, а во втором этаже — зал для собраний, имеющий окна почти на всем своем протяжении.

Примечание:   Выдвигаемое Шуази положение, что наибольшее количество ратуш находится в местах, где было сильно римское влияние (т. е. на юге Франции), является спорным; особенно в период готического искусства в Нидерландах и Германии количество ратуш чрезвычайно велико, и художественное оформление имеет большой интерес и ценность.

Одной из ранних ратуш, выстроенных городскими общинами для муниципальных нужд, является ратуша г. Ла Реоль, относящаяся ко второй половине XII в. В верхнем этаже здания — зал для собраний и несколько маленьких комнат для делопроизводства, архива, комната для сторожа и пр.; в нижнем этаже — помещение для торговли, выходящее на крытую галерею, столбы аркады которой поддерживают стену второго этажа.

Упоминаемое Шуази здание ратуши в г. Сент-Антонэн, по сохранившимся сведениям, было приспособлено для муниципальных нужд из дворца местного сеньора. План и расположение помещений в ратуше г. Ла Реоль является типичным для ратуш XII—XIII вв. В планах этих ратуш еще нет четко выраженной симметрии.

В XIV в. наблюдается изменение в композиции плана, так же как   и   в   расположении   и   назначении   помещений   ратуш:   в   ратуше г. Мариенбурга в Западной Пруссии (1370—1380 гг.) уже наблюдается, особенно во втором этаже, вполне симметричное расположение помещений по продольной и поперечной оси (план ратуши в Мариенбурге — см. в кн. Matthaei, Deutsche Baukunst im Mittelalter, II, Gotik und «Spatgotik», 4-е изд., Leipzig 1918, стр. 101). Эта ратуша имеет еще обычный для городских домов фасад с крутым щипцом, тогда как ратуши Брюсселя и Дуэ, выстроенные в XV в., обращены длинной своей стороной к городской площади и имеют большую башню в середине здания; наличие ее в известной степени придаст всей композиции центричность.

Сопоставление упоминаемых здесь ратуш указывает на развитие в них ренессансных черт в эпоху господства готического искусства. Две только что упомянутые ратуши не являются доминирующим типом ратуш XV в. или исключающим другие: план ратуши в Любеке, с ее сложной и асимметричной композицией, дает нам образец совершенно другого типа ратуши; особенности этого плана могут быть отчасти объяснены разновременностью постройки частей здания (1226—1444 гг.); репродукции см. Matthaei, упом. соч., стр. 102, и Stiehl, Das Deutsche Rathaus. Репродукции ратуш в Дуэ и Брюсселе см. Demmin, Encyclopedic des Beaux-Arts plastique, Paris, I, стр. 919 и 927.

Во Франции XVI век — настоящая эпоха муниципальных зданий: именно в это время сооружаются ратуши в долине Луары (в Орлеане, Компьене, Божанси). Это также эпоха, когда для судебных установлений возводятся пышные дворцы, великолепнейший образец которых находится в Руане. Дворец судебных установлений Нормандии — один из последних памятников готического искусства во Франции; ратуши Луары уже связаны с искусством Возрождения.

В Англии не сохранилось ни малейших следов муниципальной архитектуры, и Фергюссон правильно отмечает значение этого отрицательного факта для внутренней истории английских средневековых городов.

Наоборот, Италия, где всегда сохранялась римская автономия городов, уже с XI в. обладает величественными муниципальными дворцами (Орвието, Флоренция, Сиена). Ратуша во Флоренции выстроена из громадных камней с неотделанной  поверхностью;  дворец в  Сиене —   весь  из  кирпичей; единственным декоративным элементом является здесь инкрустация из терракоты.

Своей суровой внешностью и зубцами карнизов эти дворцы воскрешают идею крепости, защищающей вольности города. Каждый из них обладает — скорее в качестве символа, чем в целях обороны — квадратной башней, которая господствует над городом и поднимается поверх самых высоких башен на дворцах сеньоров.

В XV в. муниципальное здание в Италии приобретает вид базилики, открытой для народных собраний (Падуя, Виченца, Верона). Старый дворец Дожей в Венеции построен в таком же роде: это — большой зал для собраний граждан.

Итальянским городам позволило воздвигать такие дворцы процветание торговли. На севере Европы подобного же богатства достигли некоторые города Ганзейского союза, и они соперничают с итальянскими по роскоши своих муниципальных зданий.

В XIV в. вырастают великолепные ратуши Брунсвика и Мюнстера. В XV в. и в начале XVI в. во Фландрии сооружаются ратуши в Брюсселе, Генте, Лувэне; в Балтике — в Любеке, Гамбурге, Бранденбурге.

Некоторые из этих зданий имеют очень сложное устройство, которое отвечало многосторонним потребностям торгового населения. Другие имеют вид изолированных зал, подвал которых занят муниципальной тюрьмой (Майнц, Кёльн, Нюрнберг).

Фламандские ратуши блещут всем богатством архитектуры периода расцвета готики; ратуши Балтики выстроены в более строгом стиле, о характере которого можно составить себе представление по рис. 344. Конструкция, выполненная вся из кирпича, подчиняется простым формам, которые вытекают из материала; пропорции смелы, чрезвычайно изящны, декорация состоит из терракотовых инкрустаций и облицовок; игра цветов, достигнутая применением изразцов, оживляет эту свободную архитектуру.

Рис. 344

Памятники этой особой школы поразительно похожи на итальянские палаццо, тип которых представлен в Сиене: то же назначение, те же материалы, та же система украшений, словом, это итальянская архитектура, приспособленная к климату севера. Мысль о таком влиянии не представляет ничего невероятного, если вспомнить о тесных торговых сношениях, связывавших Италию с Ганзой.

Рынки. — В средневековых европейских городах рынок играл такую же роль, как агора в древнегреческих и базар в современных городах Востока. Он обыкновенно представлял собою большое помещение, перекрытое  двускатной  крышей.   Рынок  в   Сен-Пьер  сюр Див — один из лучших образцов такой галереи, стропила которой напоминают стропила риг в аббатствах (рис. 328, 329). Рынок и Монпазье представляет собою площадь, окаймленную крытыми улицами.

Примечание:   Местом рыночной торговли служили обычно рыночные площади, или специальные дома для торговли, или, наконец, крытые галереи первых этажей домов, окаймляющих площадь. В г. Корде во Франции в XIV в. была сооружена крытая рыночная площадь (см. Brinckmann, Stadtbaukunst, стр. 11), пример второго случая — так называемый «Дом суконщиков» в Ипре (см. Demmin, упом. соч., т. I, стр. 909), наконец, примером третьего являются галереи вокруг рыночной площади г. Монтобан во Франции; эти галереи относятся ко времени, близкому к дате основания города (1144 г.), и имеют два ряда столбов; стены домов над галереями были перестроены и вновь оформлены после пожара в XVII в. Крытые рынки были распространены в Италии (см. Вгinсkmаn, упом., соч., стр. 19). Названные выше обычные три места для торговли не исключали друг друга.

Богатые коммуны Фландрии обладают рыночными зданиями действительно монументального вида (Ипр, Брюгге, Гент, Лувэн, Оденард). По большей части они были построены для торговли сукнами и подразделялись на несколько этажей: нижний этаж предназначен был для торговли, верхние этажи были заняты мастерскими.

Зал таможни в Констанце, выстроенный в XIV в., осуществлен по такому же в общих чертах плану, что и рынки Севера.

Дома корпораций. — Наконец, каждая ремесленная корпорация имела свой центр для собраний. Обычно это место собраний состояло из одной большой комнаты, расположенной во втором этаже; в первом этаже помещалась лавка, принадлежавшая одному из членов корпорации, или же он служил складочным местом для продуктов.

Во Фландрии, и в частности в Брюсселе, гильдейские дворцы разукрашены с особой роскошью. В Реймсе прекрасный дом, так называемый «дом музыкантов», служил, как полагают, резиденцией корпорации скрипачей.

Глава «Городские здания и сооружения» раздела «Монастырская и гражданская архитектура Средневековья» из книги Огюста Шуази «История архитектуры» (Auguste Choisy, Histoire De L'Architecture, Paris, 1899). По изданию Всесоюзной академии архитектуры, Москва, 1935 г.