Исследуя формы индийского зодчества, мы видим, что они сводятся почти целиком к подражанию местным древним конструкциям с добавлениями некоторых иноземных элементов — персидских и греческих. Эти последние проникают в Индию ко II в. до н. э. Потом мы видим их постепенно меняющимися под влиянием местных традиций. Стремление все детализировать, вкус к фантастическому придают им совершенно особый отпечаток, характеризующийся одновременно излишеством деталей и грандиозностью.

Колонна. — Колонны — первое, что Индия заимствует в Персии. Тип колонны проник в Индию в эпоху распространения буддизма благодаря завоеваниям Ашоки. Столбы, отмечающие победы и религиозные подвиги Ашоки,— не что иное, как персеполитанские колонны. Мы даем чертеж одной из них в ри­сунке 113, А: в их профиле легко узнать персидскую кампанулу, в деталях их украшений — пальметту.

Нет сомнения, что форма капителей колонн Ашоки и, помимо этого, многочисленные декоративные элементы заимствуются искусством эпохи Маурия из персидского искусства ахеменидского периода, однако, они тотчас же настолько основательно перерабатываются в Индии, что предстают перед нами, обнаруживая вполне определенную самобытность при общем налете персидского влияния. Сейчас есть все данные думать, что ахеменидские элементы попали в Индию не непосредственно из Персии, а уже видоизмененными, причем это произошло на почве Бактрии, одной из восточных провинций ахеменидской империи. См. Coomeraswamy, A. Op. cit. Abb. 12, 14, 34, 33.

При преемниках Ашоки эта персидская колонна применяется в убранстве пещерных храмов, воспроизводящих сводчатые строения предшествующей эпохи. Рисунок 113, В воспроизводит колонну из Карли. Но здесь колонны так чужды общему замыслу, они так мало соответствуют основной идее конструкции, бессознательным подражанием которой являются эти храмы, что архитекторы по большей части даже и не заставляют их нести функции столбов: они их помещают рядами внутри строения, не заставляя их поддерживать своды, и ставят их у входа в виде простых столбов, увенчивая их символическими изображениями.

Рис. 113

Рис. 114

В ту же эпоху индийского искусства, но там, где колонны несут функцию столба-подпорки, они увенчиваются капителями (рисунок 114, А), напоминающими одну из деталей традиционной деревянной конструкции, отдельные элементы которой говорят о персидском влиянии. И эта капитель быстро видоизменяется: кампанула округляется и вырождается в луковицу, как видно на рисунке 114, В.

К этому же времени относится возникновение в Санчи портика с переплетающимися перекладинами (рисунок 115), явно китайского типа. В IX в. в храмах холма Абу преобладает колонна с откосами в 45° (рисунок 110).

К тому же времени и к той же школе относится колонна, увенчанная крестообразно расположенными рядами брусьев (рисунок 108, В). Колонна эта китайского типа, только воспроизведенная в камне.

Портик в Санчи, без сомнения, является памятником чисто индийского типа, не имеющим каких бы то ни было посторонних черт и элементов. Единственное, о чем можно говорить в данном и аналогичных случаях, это — о существовании некоторого относительного сходства в определенных приемах в деревянном зодчестве вообще, поскольку в Китае деревянная конструкция играет большую роль.

Позже декорация на фантастические сюжеты постепенно скрывает архитектурные линий, и храмы Шрирангама или Мадуры имеют целые колоннады, подпорками в которых являются изображения животных, переплетающихся в судорожных движениях.

Аркада — В убранстве индийской арки ясно выразилось ее строение из горизонтальных балок. Лучше всего это видно в обработке свешивающихся камней в форме консолей (в кронштейнах) — рисунок 112, М. Иногда (рисунок 112, М") профиль свода дан в виде сплошной кривой, а порой в его зените образуется килевидный выгиб с обращенной вверх вершиной свода. Вершина выгиба отвечает сшиву двух каменных плит, находящемуся в замке свода. В данном случае форма вполне соответствует конструкции.

Карниз — При отделке фасадов или портиков индусские архитекторы применяют лишь один тип карниза — выступ со скатом. Его разрез точно соответствует профилю, который приобретает терраса в результате воздействия дождей (рисунок 116).

Рис. 115

Рис. 116

Детали убранства — В индусской архитектуре распушка применяется в весьма незначительном количестве. В эпоху Ашоки индийское искусство заимствует из Персии мотив пальметты (рисунок 113). В период сношений с селевкидами оно получает из Греции мотивы ионика и сердечек, а главным образом, общий характер декоративной пластики.

В первые века нашей эры снова получают преобладание персидские элементы, но на этот раз элементы Персии сасанидов. Мы встречаемся с ними даже в декорации портиков в Санчи, где весь замысел чисто китайский.

Рельефы, изображенные на рисунке 115, того же происхождения, что и капители из Исфагани: те же мотивы, та же пере­груженность деталями, та же тяжеловесность форм. По-видимому, лишь в VI в. н. э. проник в Индию сасанидский орнаментальный мотив с изображениями животных в манерном стиле.

Резьба заборов ступа в Санчи ничего общего не имеет с орнаментальным убранством эпохи сасанидов. Рельефы датируются П — I вв. до н. э. и уже хотя бы поэтому не могут являться возникшими под воздействием сасанидской Персии. Недоразумение проистекает, по-видимому, по той причине, что Шуази дает неточные и ошибочные датировки персидским памятникам.

Краски — Как и во всех южных странах, в Индии одним из главных декоративных эффектов в архитектуре является раскраска, которой придается большое значение. Скрывая зерно камня под слоем штукатурки, кстати, сохранившейся в гротах Аджанты, индусы покрывают стены богатейшими росписями, которые никогда не умаляют архитектурных форм и не доводят иллюзии до обмана зрения. Основные тона всегда спокойны. Представление об этом нам может дать расцветка индийских ковров.

В Индии законы симметрии проводятся так же строго, как и в Египте. Что касается методов, которыми руководствовались при применении законов пропорций, мы имеем возможность ознакомиться с ними на памятниках мадрасской школы, описанных в книге Рам-Раза, имеющей для индийской архитектуры не меньшее значение, чем труд Витрувия для истории римского искусства. Рам-Раз изложил не только приемы, применявшиеся в его время (он писал в XVIII в.), но использовал и все трактаты. Размеры всех зданий вытекают из диаметра колонны и кратны этому последнему. Закон модульных отношений применялся в Индии самым строгим образом.

Дело идет о книге Ram Raz.— Essay on the Architecture of the Hindus. London. 1834, в которой рано погибший индийский ученый сделал попытку изложить один из трактатов Silpa sastra Manasara. Silpa sastra представляет собой собрание правил, которыми должен руководствоваться индийский зодчий. Столетие отдаляет появление этой книги от современности, но за истекший век мало что сделано в данном направлении. Лишь весьма недавно приступлено к изучению индийских архитектурных трактатов, а, по-видимому, один из ключей к пониманию зодчества Индии лежит именно тут. Профессия архитектора в феодальной Индии была, как и большинство индийских профессий, наследственной. Каста архитекторов была чем-то близка к организации средневековых каменщиков. Описываемые в трактатах строительные приемы до сих пор живы в стране, и все указания и правила Шильпашастра широко применяются на практике. См. Acharya, Pr. Kumar. Hindu Architecture. Allahabad India 1930; Manasara transe, by Acharya, London, 1930.

Глава «Формы и пропорции» раздела «Архитектура Древней Индии» из книги Огюста Шуази «История архитектуры» (Auguste Choisy, Histoire De L'Architecture, Paris, 1899). По изданию Всесоюзной академии архитектуры, Москва, 1935 г.