Моденатура. — Римляне часто употребляли накладные украшения из гипса; в начальную пору романского искусства  с  трудом  можно  насчитать  несколько  примеров  подобных украшений (церковь в Жерминьи). В большинстве случаев романские профили высечены в самом камне.

Рассмотрение романского карниза дало нам повод разобрать несколько видов этой профилировки, причем они оказались весьма различными в разных школах, а именно: византийские школы, рейнская и школа Перигора пользуются только  сухой  и  бледной  профилировкой  византийского  искусства; профилировка в Оверни крайне примитивна; в областях Пуату и Шарант она имеет обычно тяжелую и утолщенную форму, в которой преобладают вал и полочка.

Наоборот, в Бургундии и Провансе искусство профилировки получает изумительное развитие. В Бургундии вновь встречаются мощные профили римских ворот — в Отене и в Лангре. В Провансе — тонкие, почти греческие профили римского Прованса. Но в обе эти области и в Нормандию проникает иноземное влияние — влияние Сирии. По свидетельству Виолле ле Дюка и Вогюэ, там встречаются профили, до полного тождества совпадающие с профилями сирийских провинций, с которыми благодаря паломничеству установились постоянные сношения.

Мы уже приводили (рис. 23, J и Н) образцы сирийских профилей. На рис. 125 мы собрали различные профили, за­имствованные у клюнийской (С), провансальской (Р, Р') и нормандской (N) школ, поскольку все они проникнуты одним и тем же декоративным духом. Профиль С взят из Везлэ, Р — из Монмажура, Р'— из Сен-Рюф близ Авиньона, N— из Сен-Никола в Кане.

Рис. 125

Декоративная скульптура. — Если мы обратимся к архитектурной скульптуре, то здесь различие между школами выступает еще более резко. Мы уже сравнивали обычные рисунки скульптурного орнамента с вышивками на тканях Востока; этот вид орнамента развивается с наибольшим блеском именно в тех архитектурных школах, которые располагают наибольшим количеством образцов.

Венецианская торговля доставляла ковры и слоновую кость из Константинополя в Прованс и далее, через Перигор, в области Пуату и Шарант. Провансальский орнамент определяется, с одной стороны, этими завозными моделями, с другой — античными образцами, влияние которых естественно. Пуату и Сентонж, находившиеся в меньшей мере под влиянием античности, знают только азиатские образцы. В Нормандию модели попадали уже реже, здесь орнамент действительно меньше заимствует из этого источника: нормандский орнамент представляет собою сочетание восточных форм и геометрических фигур.

До Нормандии докатились, так сказать, последние всплески византийского прилива, но она первая позаимствовала от норманнов те иранские влияния, которые мы наблюдали уже в глубине Скандинавии. Норманнские пираты не были проповедниками искусства, но они приносили с собою произведения искусства, доходившие до них по Днестру и Висле из сасанидских и армянских областей: у них были азиатские драгоценности, ткани, оружие. Достаточно было останков разбитого норманнского судна, чтобы ознакомиться со всеми элементами сасанидского орнамента. Этим и объясняется чисто иранский характер некоторых скульптурных орнаментов на океанском побережье.

У нас уже были показаны (рис. 59) сасанидские чудовища, изображенные на тимпанах в Байе; все в этих тимпанах носит азиатский характер, вплоть до текстильных орнаментов, которые служат фоном для скульптурных мотивов.

В большинстве случаев романские орнаментисты довольствуются копированием: в Провансе они копируют римский орнамент, в Пуату и в области Шарант —  византийский. Большой заслугой клюнийской школы было то, что она не поддавалась полностью тем влияниям, какие на нее воздействовали, и первая сделала попытки освободиться от условности и почерпнуть некоторые мотивы из самой природы. В этом заключается ее превосходство, и этим путем она подготовляет возрождение декоративного искусства, которое найдет завершение в эпоху готики: так иная капитель Солье или нефа в Везлэ позволяет предугадывать. XIII в.

В то время как христианский Восток, находившийся под гнетом иконоборческих предрассудков, исключал из скульптуры фигурные сцены, романское искусство отводит статуям большую роль: тимпаны в Везлэ, Отене, Муассаке, капители в клуатрах Муассака и Сен-Трофима, капители нефов в Солье и в церкви Сен-Сернэн в Тулузе — все это произведения, в которых барельефные изображения играют главную роль. Общая композиция напоминает композицию панно античных саркофагов, характер движений и драпировок явно заимствован у византийской живописи. Для тулузской школы характерна некоторая резкость фигур, для провансальской — известная расплывчатость; клюнийская же школа выделяется особенной правдивостью выражения.

Расцветка. — Романская архитектура, подобно всей восточной архитектуре, применяла расцветку; так, фасады в Оверни были расцвечены облицовкой из лавы, а потолки были, вероятно, украшены живописью, как это было в Сицилии.

Наиболее интересные по расцветке памятники романского искусства — баптистерий в Пуатье и церковь Сен-Савэн — свидетельствуют о самых непосредственных влияниях Византии. Живопись на штукатурке представляет собою фреску, фигуры которой выступают плоскостными тонами на одноцветном фоне и очерчены твердым контуром. Вся гармония красок основана, не считая белого и черного, на игре только четырех тонов: голубого, зеленого, желтой и красной охры. Фон росписи — желтоватый, тогда как в афонских росписях он голубой; в остальном стиль одинаков.

Как правило, внутренность романских зданий рассчитана, по-видимому, на украшение живописью; только этим можно объяснить странный иногда контраст между простотой внутренней орнаментации и изобилием скульптуры снаружи: голые поверхности стен внутри здания должны были быть покрыты росписью.

Глава «Моденатура, декоративная скульптура и расцветка» раздела «Романская архитектура» из книги Огюста Шуази «История архитектуры» (Auguste Choisy, Histoire De L'Architecture, Paris, 1899). По изданию Всесоюзной академии архитектуры, Москва, 1935 г.