Новый государственный аппарат и коренная реорганизация всей общественно-административной системы определили создание новых типов общественных зданий.

Значительная роль в формировании культурно-массовых учреждений принадлежала таким характерным для первых лет Советской власти комплексным общественным зданиям, как Дворцы труда, Дворцы рабочих, Дворцы народов и т. д.

В первые годы Советской власти, когда пролетариат еще только создавал систему культурно-массового обслуживания, эти комплексные здания стали культурно-общественными центрами для рабочих. Они размещались в бывших особняках, дворцах, зданиях Дворянских собраний и в других национализированных сооружениях и служили одновременно и центром общественных организаций, и учебным заведением, и театром, и клубом, и музеем, и библиотекой-читальней, и т. д.

Комплексность назначения подобных общественных зданий отражала недифференцированность функций самой системы культурно-бытового обслуживания трудящихся. Однако определенную роль в стремлении объединить многие учреждения и организации в одном общественном сооружении играло и то обстоятельство, что новое пролетарское общественное здание хотели видеть непременно огромным и величественным, его рассматривали как центр политической и культурной жизни трудящихся. Пафос первых лет Советской власти окрасил революционной романтикой новый социальный заказ в области общественной архитектуры. Рабочие хотели уже сегодня воплотить черты светлого и радостного будущего в грандиозных, величественных зданиях — непременно Дворцах, которые рассматривались как некие символы новой власти. Архитектура новых общественных зданий как бы пространственно оформляла реальный революционный быт тех героических лет, создавала среду для активной деятельности революционных масс. Человек воспринимался в окружении коллектива и в движении — шествующий, митингующий, марширующий в колоннах. Отсюда и такие характерные черты проектов первых общественных комплексов, как огромные эспланады для демонстраций, грандиозные залы для митингов, гигантские лестницы и т. п.

Проектирование и закладка «Дворцов» отражали стремление пролетариата к самоутверждению как господствующего класса и преследовали цель создать грандиозные памятники Великой Революции. Это нашло отражение и в таком характерном для рассматриваемого периода факте, как проектирование «главного здания» страны, образ которого должен был стать символом революции и нового общества. Это и закладка Дворца народов в Москве (1918 г.), и проект памятника III Интернационалу (1919—1920 гг.), и конкурсы на Дворец труда (1922—1923 гг.), и Дворец Советов (1931—1933 гг.) в Москве.

Дворцы труда формально были зданиями, где размещались профсоюзные организации. Однако в первые годы Советской власти Дворец труда стал одним из характерных типов комплексных общественных зданий, назначение которого было разнообразным.

75. Проект Дворца труда в Москве. 1922—1923 гг. Архитекторы бр. Веснины. Перспектива, план

Многие считали, что символом нового общества должен стать Дворец труда в Москве, конкурс на проект которого был объявлен в конце 1922 г. В нем предполагались: большой зал на 8000 чел., малые залы различного назначения (для собраний, лекций, концертов, спектаклей, кино и т. д.) на 300, 500 и 1000 чел., комплексы помещений Моссовета и Московского комитета партии (залы заседаний, кабинеты и т. д.), музей социальных знаний, столовая на 1500 мест и т. д.

В поданных на конкурс проектах (около 50) были созданы грандиозные композиции, в которых в различной стилевой трактовке архитекторы пытались отразить пафос совершавшихся социальных преобразований (проекты бр. Весниных, Н. Троцкого, И. Голосова, Г. Людвига, К. Мельникова, А. Белогруда, М. Гинзбурга, С. Торопова, А. Кузнецова и др.) (рис. 75).

Конкурс на Дворец труда в Москве повлиял на формирование программы целого ряда состоявшихся в 1923—1925 гг. местных конкурсов на этот комплексный тип общественного здания (для Ростова-на-Дону, Екатеринославля и других городов), своеобразного центра культурно-массовой работы с четко выделенными секторами — театральным, клубным, спортивным, библиотечным, лекционным и др.

В первые послереволюционные годы местные Советы размещались в приспособленных зданиях, в эти годы шел процесс формирования самой структуры новых органов власти, выявлялась программа для проектирования нового типа здания.

Разработка архитектурного типа Дома Советов практически началась в середине 20-х гг., когда в республиках и областях развернулось строительство зданий для органов народной власти. Большую роль сыграли в этот период конкурсы на проекты Домов Советов.

Одним из первых был проведен в 1924 г. конкурс на проект Дома Советов в Брянске (построен в 1926 г. по проекту А. Гринберга; в конкурсе также участвовали такие разные по творческим концепциям архитекторы, как И. и П. Голосовы, И. Фомин, А. Рухлядев, В. Кринский и др.). Дом Советов, согласно программе, должен был включать помещения для губернских советских, партийных, профессиональных и комсомольских организаций, а также группу общих помещений: малый (на 200 чел.) и большой залы (на 1000—1200 чел.), рассчитанные как на обслуживание мероприятий, связанных с основной функцией Дома Советов (съезды, собрания и т. д.), так и на клубную работу (спектакли, кинофильмы и т. д.).

76. Дом Советов в г. Горьком. 1930 г. Архит. А. Гринберг. Общий вид. План
77. Брянск. Дом Советов. 1924—1926 гг. Архит. А. Гринберг	78. Дом Советов в Новосибирске. 1931 г. Архитекторы Б. Гордеев, С. Тургенев, инж. Н. Никитин, при участии архит. А. Крячкова
79. Дом Советов в Хабаровске, 1929 г. Архитекторы И. Голосов, Б. Улинич. Общий вид. Вариант плана	80. Дом правительства Калмыкии в Элисте. 1928—1932 гг. Архитекторы И. Голосов и Б. Мительман
81. Дом правительства Дагестана в Махачкале (ныне здание Сельскохозяйственного института). 1926—1928 гг. Архит. И. Жолтовский	82. Москва. Здание Краснопресненского районного Совета. 1928—1929 гг. Архитекторы А. Голубев и Н. Щербаков. Общий вид. План

Дома Советов были построены в рассматриваемый период в г. Горьком (архит. А. Гринберг), в Хабаровске (архитекторы И. Голосов и Б. Улинич), в Новосибирске (архитекторы Б. Гордеев, С. Тургенев), в Москве — новый корпус Моссовета (архит. И. Фомин) (рис. 76—79).

Среди осуществленных республиканских Домов правительства можно отметить Дома правительства Дагестана в Махачкале (архит. И. Жолтовский, 1926—1928 гг.), Калмыкии в Элисте (архит. И. Голосов, Б. Мительман, 1928—1932 гг.), Белоруссии в Минске (архит. И. Лангбард, 1930—1933 гг.), Узбекистана в Ташкенте (архит. С. Полупанов, 1929—1930 гг.) (рис. 80—81).

Одно из первых зданий городского районного Совета было построено в Москве в 1928—1929 гг. Это был Краснопресненский райсовет (архитекторы А. Голубев и Н. Щербаков) (рис. 82).

Значительный вклад в формирование этой разновидности Дома Советов внесли ленинградские архитекторы (конец 20-х — начало 30-х гг.), которые придавали большое значение роли зданий в организации ансамблей районных общественных центров. Так, Нарвский райсовет, расположенный на обширной площади (архит. Н. Троцкий), решен в виде трехэтажного протяженного объема, подчеркнутого башней.

По-иному решен внешний облик здания Московского райсовета (архитекторы И. Фомин, В. Даугуль, Б. Серебровский). Здесь главным элементом объемно-пространственной композиции является круглый в плане корпус, контрастный двум протяженным трех- и четырехэтажному корпусам (здание выстроено в первой половине 30-х гг.).

Особую роль в формировании нового типа правительственного здания и в развитии советской архитектуры в целом сыграл конкурс на проект Дворца Советов в Москве, четыре тура которого состоялись) в 1931—1933 гг.

83. Конкурсные проекты Дворца Советов в Москве. Вверху — проект архит. И. Жолтовского. 1931 г. Фасад. План. Внизу — проект архит. Б. Иофана. 1933 г. (Был принят за основу при дальнейшей разработке). Макет

На первом, предварительном туре конкурса, в ходе которого уточнялась программа, архитекторы решали Дворец Советов как народный форум — место коллективного общения трудящихся масс. Проекты второго, открытого тура конкурса (подано 160 проектов, в том числе 24 из других стран) по объемно-пространственному и стилевому решению отличались чрезвычайным разнообразием: простые монументализированные формы, символические композиции, использование приемов и форм прошлого, пространственные композиции в формах новой архитектуры. В постановлении Совета строительства Дворца Советов о результатах открытого конкурса (высшие премии — И. Жолтовский, Г. Гамильтон и Б. Иофан) (рис. 83) были даны принципиальные установки для дальнейшей работы по проектированию этого здания: «монументальность, простота, цельность и изящество архитектурного оформления», использование «как новых, так и лучших приемов классической архитектуры». Это оказало влияние на дальнейшие поиски облика Дворца Советов.

Если в третьем, закрытом туре конкурса еще проявлялись различные тенденции (пространственное решение комплекса как общенародного форума с использованием форм новой архитектуры, решение Дворца Советов как монумента в упрощенных формах, создание замкнутых композиций с широким использованием традиционных форм), то в четвертом, также закрытом туре конкурса, во всех проектах Дворец Советов решен как единое компактное в плане монументальное здание вне зависимости от стилевой характеристики внешнего облика (формы новой архитектуры, упрощенные формы в духе монументализированной неоклассики, широкое использование традиционных форм). Эта выявившаяся в процессе всех туров конкурса тенденция постепенного превращения Дворца Советов из пространственно решенного народного форума в величественный монумент проявилась и в дальнейшем в ходе доработки взятого за основу проекта Б. Иофана.

84. Москва. Конкурсный проект здания Московского отделения «Ленинградской правды». 1924 г. Архитекторы А. и В. Веснины
85. Москва. Здание акционерного общества «Аркос». Конкурсный проект. 1924 г. Архитекторы бр. Веснины
86. Москва. Дом Кожсиндиката. 1925 г. Архит. А. Голубев. Общий вид. Планы этажей
87. Москва. Дом «Динамо». 1928—1929 гг. Архит. И. Фомин	88. Москва. Проект небоскреба — здание ВСНХ. 1922—1923 гг. Архит. В. Кринский. Макет. План
89. Москва. Госторг. 1925—1927 гг. Архит. Б. Великовский (при участии М. Барща, Г. Вегмана, М. Гакен и др.). Общий вид. План. Вариант проекта с башней	90. Москва. Здание газеты «Известия». 1925—1927 гг. Архит. Г. Бархин (при участии М. Бархина). Общий вид

Разработка нового типа административно-делового здания также началась в середине 20-х гг., причем большую роль сыграли конкурсы на проекты зданий «Ленинградской правды» и Аркоса в Москве (рис. 84, 85) и Госпрома в Харькове.

Проекты Весниных здания «Ленинградской правды» и Аркоса (1924 г.), выделявшиеся среди других конкурсных проектов рациональным подходом к решению функционально-конструктивных задач и новым архитектурным обликом, как бы задали уровень дальнейших творческих поисков в области проектирования новых административно-деловых зданий.

Ограниченные жесткой программой и во многом лишенные возможности экспериментировать в функциональных вопросах, архитекторы при проектировании административно-деловых зданий большое внимание уделяли формально-эстетическим поискам. Это привело к появлению в середине 20-х гг. характерного типа делового здания (в основном проектов конструктивистов) с подчеркнуто представительным внешним обликом: сочетание лент горизонтальных окон с обычными окнами, контрастное противопоставление сплошного остекления низа и глухих стен верхних этажей.

Деловые здания в середине 20-х гг. нередко рассматривались как комплексные сооружения. Наряду с собственно конторскими помещениями программы предусматривали выделение одного или нескольких этажей (нижних или верхних) под гостиницу, магазин, ресторан, кинотеатр или жилье. Так, например, в одном из первых выстроенных в Москве конторских зданий — Доме кожсиндиката (архит. А. Голубев, 1925 г.) лишь три первых этажа были отведены под конторские помещения, а в четырех верхних этажах размещались квартиры служащих синдиката (рис. 86). Как комплексное (административно-жилое) здание строился и дом «Динамо» в Москве (архит. И. Фомин, 1928—1929 гг.) (рис. 87).

Вторая линия разработки нового типа конторских зданий была связана с поисками рационалистов. В 1922—1923 гг. В. Кринский создает экспериментальный проект «небоскреба» ВСНХ для Лубянской площади в Москве с использованием рамной железобетонной конструкции (рис. 88).

Среди осуществленных в середине 20-х гг. деловых зданий можно упомянуть Госторг (архит. Б. Великовский, 1925—1927 гг.) (рис. 89) и «Известия» (архит. Г. Бархин при участии М. Бархина, 1925—1927 гг.) (рис. 90).

91. Москва. Здание Наркомзема. 1929—1933 гг. Архит. А. Щусев (при участии И. Француза и Г. Яковлева). Общий вид. План
92. Москва. Госбанк. 1927—1929 гг. Архит. И. Жолтовский. Общий вид	93. Иваново-Вознесенск. Госбанк. 1927—1928 гг. Архит. В. Веснин. Планы. Общий вид

Строились деловые здания и в других городах. Наряду с функциональными различиями эти здания часто отличались друг от друга стилистической трактовкой их внешнего облика. Так, например, Наркомзем в Ереване (архит. А. Таманян, 1928 г.) был построен в «неоармянском стиле», Наркомзем в Москве (рис. 91) (архит. А. Щусев, 1929—1933 гг.) — в характере конструктивизма. Также резко отличались по стилистической характеристике построенные почти одновременно «неоренессансный» Госбанк в Москве (архит. И. Жолтовский, 1927—1929 гг.) (рис. 92) и конструктивистский банк в Иваново-Вознесенске (архит. В. Веснин, 1927—1928 гг.) (рис. 93).

Среди удачных зданий для административно-проектных учреждений следует назвать и здание Всесоюзного электротехнического объединения в Москве (архитекторы Л. Мейльман, В. и Г. Мовчан, Р. Чуенко, 1929—1933 гг.).

Представляют интерес проекты конторских зданий, разработанные И. Леонидовым: конкурсные проекты Дома Центросоюза (1928 г.) и Дома промышленности в Москве (1929—1930 гг.), в которых четко продумана функциональная организация типовых этажей, предусмотрены благоприятные условия для работы и отдыха сотрудников, с большим мастерством решена объемно-пространственная композиция.

Важнейшими очагами распространения новой социалистической культуры стали возникшие уже в первые послереволюционные годы рабочие клубы, которые рассматривались как важнейшие центры и агитационно-массовой работы, и повышения культурного уровня трудящихся, и организации досуга широких слоев населения.

Уже в первые послереволюционные годы, когда рабочие клубы размещались в бывших дворцах и особняках, выявились четыре основные разновидности рабочего клуба в зависимости от того, какой коллектив они обслуживали: бытовой (такие клубы были связаны с домами-коммунами), производственный (клубы при предприятиях), профессиональный (клубы отраслевых профсоюзов), территориальный (районные и городские клубы местных Советов).

Районные (или городские) клубы, Дома культуры, Дворцы культуры были наиболее развитым по программе и значительным по размерам типом рабочего культурно-просветительного центра. Их формирование начиналось с разработки в послереволюционные годы таких комплексных типов культурно-общественных зданий, как первые Дворцы труда или Дворцы рабочих.

В 1924—1925 гг. был проведен ряд конкурсов на проекты клубов (Дворцов культуры). Одним из первых был построен Дом культуры Московско-Нарвского района в Ленинграде (архитекторы А. Гегелло и Д. Кричевский, 1925—1927 гг.) (рис. 10). Он включает в себя театрально-концертный зал на 1900 мест, кинозал на 400 мест, библиотеку, лекторий, несколько десятков помещений для клубной работы, спортивный зал и т. д. Все помещения объединены в компактную, симметричную композицию. Главный фасад здания решен в крупных формах, развертывающихся по плавной выпуклой кривой: в центре остекленный экран, ритмично расчлененный треугольными столбами, по сторонам от него повышенные объемы лестничных клеток, за которыми расположены нейтральные фланкирующие части с гладью стен, прорезанных окнами.

94. Харьков. Дворец рабочего. 1927—1930 гг. Архит А. Дмитриев. План. Общий вид

Близок по типу к этому Дворцу культуры Дворец рабочего в Харькове (архит. А. Дмитриев, 1927—1930 гг.) (рис. 94).

Во второй половине 1920-х гг. наибольшее распространение получили рабочие клубы, рассчитанные на обслуживание трудящихся крупных промышленных предприятий или членов отраслевых профсоюзов. Значительный вклад в разработку этого типа клуба внес архит. К. Мельников, по проектам которого в Москве были построены клубы имени Русакова, имени Горького, имени Фрунзе, «Каучук», «Буревестник» и клуб в Дулеве (под Москвой). Рационально организуя функциональный процесс, К. Мельников вел поиски выразительного внешнего облика клуба, связывая объемную композицию здания с решением внутреннего пространства на базе оригинальных предложений по трансформации и многоцелевому использованию залов (рис. 95—97).

	95. Москва. Рабочий клуб «Буревестник». 1928—1930 гг. Архит. К. Мельников. Фрагмент здания. План
96. Дулево. Рабочий клуб. 1927—1928 гг. Архит. К. Мельников. Общий вид. Планы
97. Москва. Рабочий клуб им. Русакова. 1927—1928 гг. Архит. К. Мельников. Планы. Фрагмент. Разрез
98. Москва. Клуб им. Зуева 1927—1929 гг. Архит. И. Голосов. Общий вид. План

Объемно-пространственную композицию клубов Мельников решал единой крупной формой, создавая легко запоминающуюся композицию (как правило, симметричную).

И. Голосов в своих проектах клубов главный акцент обычно переносил на один из элементов композиции, решая его крупно и лаконично, а остальные элементы подчинял этому главному элементу. В построенном клубе имени Зуева в Москве (1927—1929 гг.) вертикальный стеклянный цилиндр лестничной клетки как бы прорезает горизонтальный параллелепипед верхнего этажа, являясь главным композиционным стержнем сложной и достаточно расчлененной объемной композиции (рис. 98).

Много нового в разработку клубов внес архит. А. Буров, создавший в 1927—1928 гг. несколько проектов рабочих клубов для союза пищевиков в Москве и в Твери. Это — сложные композиции, где клубная и зрелищная части выделены в отдельные связанные между собой корпуса. Для внешнего облика буровских клубов характерно широкое использование галерей, балконов, лоджий, открытых террас, пергол.

99. Москва. Дворец культуры им. Лихачева. 1931—1937 гг. Архитекторы бр. Веснины. Общий вид. План. Фрагмент
100. Баку. Дворец культуры на Баилове. 1928—1931 гг. Архитекторы бр. Веснины. Общий вид. План
101. Москва. Дворец культуры им. Горбунова. 1930 г. Архит. Я. Корнфельд. Общий вид. План

Прием выявления в объемной композиции функциональной организации внутреннего пространства был еще более характерен для клубов Весниных. Объемно-пространственная композиция клубов решена по типу павильонного построения: отдельные помещения соединяются между собой в соответствии с функциональным процессом. Поэтому клубы асимметричны и имеют сложное объемное построение. Примерами могут служить построенные Дворец культуры Пролетарского района в Москве и клубы нефтяников в Баку (рис. 99, 100).

Комплекс Дворца культуры по проекту Весниных состоял из трех основных корпусов: клубного и двух театральных (малого на 1000 мест и большого на 4000 мест). Т-образный в плане клубный корпус включал аудиторию, библиотеку, зимний сад, обсерваторию, ресторан и т. д. По второму этажу клубный корпус связан с фойе малого театрального зала путем пространственного соединения двухсветного театрального фойе (с окном-экраном) через освещаемый с обеих сторон выставочный зал с двухсветным зимним садом, выходящим полуротондой в сторону крутого берега Москвы-реки. Общая объемно-пространственная композиция всего комплекса Дворца культуры проектировалась Весниными с расчетом на сооружение большого театрального зала, который, однако, не был осуществлен.

Во второй половине 20-х гг. проектирование и строительство рабочих клубов приобретает широкий размах: в Москве сооружаются клуб металлистов «Красный пролетарий» (архит. В. Владимиров, 1927—1928 гг.), клуб завода «Серп и молот» (архит. И. Милинис, 1929—1933 гг.), Дворец культуры имени Горбунова (архит. Я. Корнфельд, 1930 г.) (рис. 101) и др.; в Ереване — клуб строителей (архитекторы К. Алабян, Г. Кочар и М. Мазманян, 1929—1931 гг.); в Харькове — клуб союза строителей (архитекторы И. Малоземов, И. Милинис и Я. Штейнберг, 1927—1928 гг.) и др.

Массовое строительство рабочих клубов во второй половине 20-х гг. значительно превышало по объему строительство других культурно-массовых сооружений. Это во многом объяснялось тем, что клубы как бы поглотили в себе функции целого ряда культурно-просветительных и зрелищных зданий.

Зародившись в первые годы Советской власти как форма классового объединения рабочих в сфере агитационно-массовой и культурно-просветительной работы, как важный инструмент культурной революции и политического воспитания трудящихся масс, рабочий клуб пришел ко второй половине 20-х гг. со сложным переплетением функций и организационных форм. Чтобы удовлетворить все разнообразные потребности членов конкретного производственного коллектива, которых обслуживал данный клуб, архитектору приходилось проектировать его как универсальное по назначению сооружение, использовать различные приемы трансформации помещений. Однако эти приемы имели свои пределы, поэтому нередко целесообразным оказывался путь или более узкой специализации помещений клуба, или дальнейшего развития помещений этого здания.

В первые годы Советской власти значительную роль играли формы театрализованного массового зрелища, сопровождавшие праздники и народные торжества. Массовые действа (торжественные митинги, народные гулянья и т. д.) воспринимались как характерная черта нового общества. Разнообразие возникших и развивающихся форм массовых действ трудящихся требовало их пространственного оформления: сооружаются трибуны на площадях и улицах, проектируются огромные залы для собраний и митингов, разрабатываются театральные помещения, открытые на площадь и рассчитанные на пропуск через них колонн демонстрантов и т. д.

Массовые действа повлияли и на оформление спектаклей в театрах. Стремясь приблизить актера к зрителю, режиссеры и театральные художники как бы отрывали декорации от сценической коробки, превращали их в пространственный «станок» для игры актеров, который позволял разместить зрителей со всех сторон и даже вообще вынести представление на открытый воздух, не привязываясь к специальной сценической площадке (декорации А. Веснина, Л. Поповой, В. Шестакова и др., 1922—1923 гг.).

Была создана широкая сеть самодеятельных пролетарских театров и агитбригад «Синей блузы». Пролетарские театры, работа которых была сосредоточена во Дворцах труда и рабочих клубах, оказали влияние на формирование типа театрально-зрительного зала в этих культурно-массовых сооружениях. Было отвергнуто социальное деление зрителей (партер, ложи, амфитеатр, балконы, галереи), в новом зрительном зале все места пространственно объединялись. Театральные представления в отличие от прошлого рассчитывались не на избранную публику, а на широкие слои трудящихся; отсюда требование — создавать залы огромной вместимости.

К новым требованиям пространственной организации зрительного зала, отражавшим процессы демократизации театра, добавился и целый ряд требований, связанных с творческими экспериментами в профессиональных театрах тех лет, направленными на широкую механизацию оборудования зала (быстрая трансформация сценического пространства), кинофикацию театрального зала и т. д.

102. Москва. Дворец спорта «Авиахим». Архит. Н. Метлин. 1932—1935 гг.
103. Театр Мейерхольда в Москве. 1931—1932 гг. Режиссер В. Мейерхольд, архитекторы М. Бархин, С. Вахтангов
104. Харьков. Театр массового музыкального действа. Конкурсный проект. 1930—1931 гг. Архитекторы бр. Веснины
105. Иваново-Вознесенск. Театр. 1931—1933 гг. Архит. А. Власов. Общий вид. План
106. Иваново-Вознесенск. Цирк. 1931—1933 гг. Арх. С. Минофьев, инж. Б. Лопатин. Фрагмент. Общий вид. Разрез. План

Режиссер В. Мейерхольд в 20-е гг. предложил идею коренного изменения интерьера старого театра путем расположения сценической площадки в центре зрительного зала и расположения мест для зрителей амфитеатром. Развивая эту идею, Мейерхольд в содружестве с архитекторами М. Бархиным и С. Вахтанговым разрабатывает проект нового театра (1931—1932 гг.), рассчитанного на 2 тыс. чел. (рис. 103). В театре не было сценической коробки, портала, занавеса, оркестровой ямы — всего того, что подчеркивало отделение зрителей от актера. Игровая площадка выносилась на сцену-стадион. Предусматривались специальные устройства для акустической настройки зала; система монорельсов с перемещающимися по ним электрокранами позволяла механизировать все пространство зала — создавать в любом его участке местные игровые площадки в подвешенном состоянии, свободно перемещать их по залу.

К концу 20-х гг. была разработана программа нового типа зрелищного сооружения — театра массового действа, предназначенного для многофункционального использования. Для целого ряда крупных городов проводятся конкурсы на разработку проекта такого театрального здания.

Первым был всесоюзный конкурс на оперно-драматический театр в Ростове-на-Дону (1930 г.), программа которого предусматривала объединение в одном здании зрительного зала на 2500 мест, концертного зала на 800 мест, выставочных помещений, театрального музея, детских комнат и т. д. Был осуществлен по сокращенной программе проект В. Щуко и В. Гельфрейха (1930—1935 гг.). Здание представляет собой компактную прямоугольную композицию, зрительный зал решен амфитеатром с широко раскрытым порталом и сильно вынесенным просцениумом. Концертный зал расположен над фойе основного зала. Внешний облик театра строится на контрасте высоких, остекленных, отдельно стоящих объемов парных лестничных клеток, связанных мостовыми переходами с верхними этажами театра (концертный зал), и огромного, облицованного белым мрамором глухого «экрана», нависающего над остеклением фойе.

На Международном конкурсе на проект театра «массового музыкального действа» в Харькове (1930—1931 гг.) высшую премию получил проект бр. Весниных (рис. 104).

Подковообразная форма зрительного зала (с единым амфитеатром) и полукружие сцены образовывали овальный в плане объем, который можно было объединить в интерьере в общее пространство, меняя количество зрительных мест от 2000 до 6000. Внешний облик здания выявлял внутреннюю структуру театра и был решен в крупных лаконичных формах.

В конкурсе на проект массового театра в Иваново-Вознесенске (1931 г.) лучшим был признан проект И. Голосова, который предусматривал создание общегородского зала универсального назначения. Театр был выстроен по проекту А. Власова (большой зал трапециевидной формы вместимостью 2500 чел. и широкий сценический портал позволяли пространственно объединять зал и сцену; в цокольном этаже устроен концертный зал на 500 мест) (рис. 105).

В 1932—1933 гг. были проведены конкурсы на проекты синтетического театра для Свердловска (универсальный театральный зал на 4000 мест с возможностью трансформации сцены и приспособлением для массовых собраний на 8000 чел.), театра МОСПС (зал на 2500 чел., требования универсальности, трансформации и механизации) и театра имени В. И. Немировича-Данченко в Москве (зал на 1600 чел.).

Разработка нового типа здания для театра массового действа по интенсивности творческих поисков и по разнообразию оригинальных идей в области пространственной организации и трансформации зала универсального назначения была новой в архитектуре начала XX в.

Однако эти поиски и идеи на практике были мало реализованы. Это объясняется материально-экономическими возможностями и кризисом самой идеи массового действа, который уже в первой половине 30-х гг. привел к существенному изменению самой программы театрального здания (сокращается вместимость театрального зала, восстанавливается разделение сцены и зрительного зала, в зал возвращаются ярусы, балконы, партер; театры проектируются с расчетом на специализированные театральные представления и т. д.).

Ориентация на массовые театральные зрелища повлияла на проектирование и строительство цирков. Здание цирка в Иваново-Вознесенске (архит. С. Минофьев, инж. Б. Лопатин, 1931—1933 гг.) проектировалось с расчетом использования его не только для цирковых представлений, но и в качестве кинозала и театра-мюзик-холла. Кроме арены, была предусмотрена также сцена эстрадного типа, причем при цирковых представлениях эта эстрада использовалась для размещения зрителей, а во время эстрадных представлений зрители заполняли арену (рис. 106).

107. Москва. Планетарий. 1927—1929 гг. Архитекторы М. Барщ и М. Синявский. Общий вид. Фрагмент. Разрез. План

Уделялось внимание и новым типам зданий научно-просветительного назначения. Примером может служить первый планетарий, построенный в Москве (архитекторы М. Барщ и М. Синявский, 1927—1929 гг.). Перекрытый железобетонным параболическим куполом с подвешенным к нему экраном-полусферой, круглый в плане зрительный зал на 1440 мест является основой объемно-пространственной композиции здания. Большая часть подсобных помещений размещена в первом этаже под зрительным залом (рис. 107).

В подходе к организации сети коммунально-бытового обслуживания и к формам обобществления бытовых процессов наметились две тенденции. Часть архитекторов считала необходимым вынести за пределы квартиры и максимально централизовать трудоемкие бытовые процессы, а также отделить их от потребителя с последующим предоставлением услуг. Были сторонники не только централизации трудоемких бытовых процессов, но и коллективизации самого процесса потребления.

Уже в первой половине 20-х гг. в основных пролетарских центрах страны создается сеть общественных столовых для рабочих, которая, как правило, состояла из небольших столовых с низким уровнем механизации приготовления пищи и малой производительностью труда. 

В 1925 г. в Иваново-Вознесенске в приспособленном здании была открыта первая в стране фабрика-кухня, которая стала прообразом нового типа здания. Она обслуживала восемь столовых при фабриках и заводах города. Как и другие новые типы зданий, фабрика-кухня появилась сначала как новое учреждение и лишь затем была выработана архитектурная программа, в соответствии с которой проектировались и строились специальные здания для фабрик-кухонь.

Успех фабрики-кухни в Иваново-Вознесенске вызвал во второй половине 20-х гг. массовое движение за создание фабрик-кухонь во многих городах страны. В мае 1927 г. в Нижнем Новгороде была открыта вторая в стране фабрика-кухня, которая обслуживала ряд промышленных предприятий и школ. В 1928 г. была открыта фабрика-кухня на Днепрострое (архитекторы В. Веснин, Н. Колли, Г. Орлов и С. Маслих). Затем в течение нескольких лет быстро нарастал объем строительства фабрик-кухонь; их строили в Москве, Ленинграде, Баку, Днепропетровске, Орехове-Зуеве, Сталинграде, Твери, Ташкенте, Шуе, Серпухове, Ростове-на-Дону и т. д.

Например, фабрика-кухня в небольшом городе Шуе (архит. Д. Разов) представляла собой двухэтажное здание с тремя обеденными залами, закусочной и чайной (на 3 тыс. обедов в день; еще 3 тыс. обедов развозились в термосах в распределители).

108. Москва. Фабрика-кухня на Ленинградском шоссе. Архит. А. Мешков	109. Москва. Фабрика-кухня на Ткацкой ул. 1928 г. Архит. Б. Виленский. Общий вид. План
110. Москва. Универмаг на Красной Пресне. 1927—1928 гг. Архитекторы бр. Веснины. Общий вид. План. Универмаг на Серпуховской площади. 1928—1929 гг. Архит. К. Яковлев. Общий вид
112. Москва. Баня-бассейн в Бауманском районе. 1928—1930 гг. Архит. Н. Гундоров. Фрагмент фасада. Интерьер
111. Москва. Баня-бассейн в Пролетарском районе. 1928—1930 гг. Архит. С. Панин. Интерьер	113. Москва. Здание газеты «Правда». 1930—1935 гг. Архит. П. Голосов

В Москве в конце 20-х — начале 30-х гг. было построено более десяти фабрик-кухонь, различных по пропускной способности и объемно-пространственной композиции: трехэтажные постройки с главным входом в угловой части — на Ленинградском шоссе (архит. А. Мешков) (рис. 108), в Филях, в Бужениновке (архит. С. Курабцев), круглые двухэтажные здания — на Ткацкой ул. (архит. Б. Виленский) (рис. 109) и др.

Оригинальный тип фабрики-кухни был выработан в Ленинграде, где в конце 20-х гг. по проектам коллектива молодых архитекторов построено несколько фабрик-кухонь. Наиболее интересна Нарвская фабрика-кухня (архитекторы А. Барутчев, И. Гильтер, И. Меерзон и Я. Рубанчик). Четырехэтажное здание состоит из двух основных частей: собственно фабрики-кухни (с полуциркульным остекленным выступом обеденного зала) и универмага (с ритмом двухсветных витрин-эркеров).

В Москве, Ленинграде и во многих других городах развитие здания фабрики-кухни пошло не по пути соединения столовой с клубными помещениями (как это намечалось в первой фабрике-кухне в Иваново-Вознесенске, где предусматривалась организация библиотеки-читальни), а по пути объединения предприятий общественного питания с магазинами.

Фабрики-кухни сыграли большую роль в становлении сети общественного питания в стране. В годы первой пятилетки, с которыми связано массовое строительство этого нового типа зданий, они способствовали улучшению коммунально-бытового обслуживания трудящихся и активному вовлечению в производство женщин.

Вместе с тем опыт функционирования фабрик-кухонь выявил и целый ряд противоречий в формах развития общественного питания в рассматриваемый период. В фабриках-кухнях часто видели не только коммунально-бытовые предприятия, позволявшие централизовать и механизировать обработку продуктов и приготовление пищи для снабжения заводских столовых, но и общественное здание, влияющее на организацию жизни в жилых кварталах города. Предполагалось, что дешевая продукция фабрики-кухни приведет к постепенному отмиранию кухонного хозяйства в квартирах. Фабрики-кухни рассматривались как своеобразный центр коллективной жизни, куда жители определенного жилого района приходят семьями (предусматривалось, например, устройство детских комнат), где они не только обедают, но и совместно отдыхают (комнаты отдыха, библиотеки-читальни). При этом в огромности обеденных залов (рассчитанных на сотни и даже тысячи мест) видели пространственное выражение духа коллективности, а совместные обеды больших масс трудящихся рассматривались как одна из форм социального контакта.

Опыт функционирования фабрик-кухонь уже в рассматриваемый период показал, что возлагавшиеся на них надежды в области коренного переустройства домашнего хозяйства и распространения коллективного питания не оправдались. Их основной задачей стало снабжение обедами заводских столовых, а также столовых, расположенных в общественных центрах или вблизи сосредоточения учреждений. Такие фабрики-кухни не только работали на полную проектную мощность, но и значительно превосходили ее. Те же фабрики-кухни, которые ориентировались на обслуживание населения жилых кварталов (в расчете на семейные обеды), мало посещались и были вскоре закрыты.

Важной формой централизации коммунально-бытового обслуживания стали крупные универмаги, проектирование которых начинается уже в первой половине 20-х гг. (проект двенадцатиэтажного универмага, архит. В. Владимиров, 1923 г.; проект семиэтажного универмага, архитекторы бр. Веснины, 1925 г. и др.).

Строительство универмагов развернулось во второй половине 20-х гг. В 1928—1929 гг. по проектам архит. К. Яковлева в Москве строятся два универмага: шестиэтажный на Серпуховской пл. (рис. 110) (четыре этажа торговых, два верхних — конторы) и трехэтажный на Сущевском валу. Небольшие универмаги сооружались по повторным проектам. Так, например, в Москве в 1927 г. по одному проекту (архит. В. Ильяшев, инж. Р. Соловьев) были выстроены два двухэтажных универмага (на Усачевой и на Б. Семеновской улицах).

Среди выстроенных универмагов выделяется своими архитектурно-художественными достоинствами универмаг на Красной Пресне в Москве (архитекторы бр. Веснины, 1927—1928 гг.) (рис. 110). Это небольшое трехэтажное здание, расположенное на трапециевидном в плане участке, зажатом с обеих сторон соседними домами. Веснины решают фасад универмага единым сплошным остекленным экраном-эркером, обрамленным железобетонной рамой.

Значительный интерес представляют поиски нового типа бани, которую также пытались превратить в место социального контакта, придав ей новые общественные функции.

В конце 20-х гг. была разработана архитектурная программа нового типа коммунально-бытового здания (бани-бассейна). Проектировавшиеся по новой программе бани-бассейны служили не только санитарно-гигиеническим целям, но и имели культурно-спортивно-оздоровительное назначение. Несколько таких бань-бассейнов было выстроено в Москве. Только в 1930 г. были введены в действие две крупные бани-бассейна: в Пролетарском районе (архит. С. Панин) (рис. 111) и в Бауманском районе (архит. Н. Гундоров) (рис. 112). Запроектированная в 1928 г. баня-бассейн (баня-купальня) Бауманского района представляет собой двухэтажное здание с женскими и мужскими банными отделениями, между которыми расположен бассейн для плавания с трибунами для зрителей (часть мест расположена в примыкающей к торцу бассейна полуротонде), кабинами для раздевания и вышкой для прыжков.

114. Баку. Дворец печати. 1931 г. Архит. С. Пэн. Общий вид. План
116. Москва. Здание АТС. 1929 г.  116. Москва. Здание АТС. 1929 г.
115. Харьков. Почтамт. 1928—1930 гг. Архит. А. Мордвинов	117. Ленинград. Школа на ул. Ткачей. 1928—1929 гг. Архит. Г. Симонов. Общий вид. План. Москва. Школа на Русаковской ул. 1928—1929 гг. Общий вид. Архит. Н. Федоров. Школа на Крымской площади. 1930 г. Общий вид. План

Процесс формирования новых типов зданий или существенной реконструкции уже сложившихся типов охватил фактически все общественные здания и сооружения, в том числе и типографско-издательские — комбинат «Правда» в Москве, архит. П. Голосов, 1930—1935 гг. (рис. 113); Дворец печати в Баку, архит. С. Пэн, 1931 г. (рис. 114); почтамт в Харькове, архит. А. Мордвинов, 1928—1930 гг. (рис. 115); АТС в Харькове, архит. П. Фролов, 1930 г., в Москве — строительство районных АТС в 1929 г. (рис. 116).

Много внимания уделялось разработке новых типов зданий учебных заведений, что было связано с реформой всей системы среднего и высшего образования. Лабораторно-бригадный метод обучения и внедрение политехнизации в трудовой школе потребовали создания новых типов школьных зданий.

Новая школа наряду с учебой предусматривала физическое, трудовое и общественно-политическое воспитание учащихся. Поэтому наряду с классными помещениями в состав школы включались: лаборатории, кабинеты, мастерские, физкультурный зал, библиотека, столовая, помещения для ученических организации и рекреационные залы с приспособлением одного из них для собраний, спектаклей и концертов.

В 1926—1927 гг. в Ленинграде на ул. Стачек была построена одна из первых школ нового типа (архит. А. Никольский). Массовое строительство школ развернулось в конце 20-х гг. По объемно-пространственному построению новые школы, как правило, представляли собой здания павильонного типа с асимметричным пространственным решением.

Среди построенных школьных зданий наибольший интерес представляют: в Ленинграде — школы на Лесном проспекте (архитекторы А. Никольский и В. Гальперин, 1930—1932 гг.), на ул. Ткачей (архит. Г. Симонов, 1928—1929 гг.) и на ул. Стачек (архит. И. Фомин, 1930 г.); в Москве — школы на Русаковской ул. (архит. Н. Федоров, 1928—1929 гг.) и на Крымской пл. (1930 г.) (рис. 117).

Важная социальная проблема создания новой трудовой интеллигенции потребовала перестройки всей системы специального образования. Уже в первые годы после революции была создана широкая сеть рабочих факультетов (рабфаков), на которых проходили ускоренную подготовку для поступления в высшие учебные заведения рабочие и крестьяне.

118. Иваново-Вознесенск. Политехнический институт. 1927—1932 гг. Архит. И. Фомин	120. Мацеста. Санаторий. 1927—1928 гг. Архит. А. Щусев. Общий вид, план
119. Москва. Институт марксизма-ленинизма. 1926—1927 гг. Архит. С. Чернышев

Во второй половине 20-х гг. начинается проектирование и строительство высших учебных заведений, как правило, включавших в свой комплекс и рабфаки. Одним из первых был проведен конкурс на проект университета в Минске (1926 г.). В 1927 г. был проведен конкурс на проект политехнического института (с рабфаком) в Иваново-Вознесенске. Отобранный в результате конкурса проект И. Фомина (в духе характерной для его творчества тех лет «пролетарской классики») был в последующие годы осуществлен (рис. 118).

Культурная революция и реконструкция народного хозяйства были неотделимы от ускоренного развития науки, многие отрасли которой приходилось создавать почти заново. Формируются новые (или значительно расширяются старые) крупные научные учреждения, для которых строятся новые здания.

Одним из первых в 1925 г. был проведен конкурс на проект Института минерального сырья в Москве (архит. В. Веснин, 1925—1928 гг.). В 20-е гг. по проектам группы выпускников архитектурного факультета МВТУ (под руководством А. Кузнецова) были построены в Москве комплексы ЦАГИ и ВЭИ, в самой функциональной программе и архитектурном типе которых как бы объединены производственно-технологические и научно-исследовательские части. Совсем иное решение имел Институт марксизма-ленинизма в Москве (архит. С. Чернышев, 1926—1927 гг.), где собирались и изучались документы и рукописи, связанные с историей рабочего и коммунистического движения (рис. 119). Среди осуществленных зданий научно-исследовательских учреждений можно отметить Институт экспериментальной ветеринарии в Москве (архит. В. Владимиров, 1929 г.).

121. Москва. Международный Красный стадион. Проект. 1925—1926 гг. Архит. М. Коржев (ВХУТЕМАС, мастерская Н. Ладовского). Разрез. Аксонометрический генплан
122. Москва. Стадион «Динамо». 1928 г. Архитекторы А. Лангман и Л. Чериковер. Главный вход. Футбольное поле

Одной из важных задач культурно-оздоровительных мероприятий Советской власти в первые послереволюционные годы стало приобщение широких масс к спорту. В годы гражданской войны большую работу по внедрению спорта в повседневную жизнь трудящихся проделал Всеобуч, в системе которого создавалась широкая сеть спортивных площадок, строились первые спортивные сооружения. По инициативе Всеобуча было решено создать на Ленинских горах в Москве Международный Красный стадион (рис. 121). Он предполагался для всесоюзных и всемирных спортивных соревнований (международных рабочих «Октябриад») и должен был представлять собой развитый комплекс, включающий спортивные, зрелищные, агитационные и увеселительные сооружения (стадион, спортклуб, театр массовых действ, открытый агиттеатр, пристань, купальни, общежития для спортсменов и т. д.). На проект Международного Красного стадиона был проведен конкурс, затем (в 1924 г.) группа архитекторов во главе с Н. Ладовским разработала проект комплекса. Часть сооружений была осуществлена (амфитеатр открытого театра, въездная арка, киоски и др.), а выполненный в большом масштабе макет стадиона демонстрировался на Международной парижской выставке 1925 г.

Во второй половине 20-х гг. в стране началось строительство стадионов, которые, как правило, включали в себя открытый стадион с трибунами и здание спортклуба. Характерны стадионы, построенные в Ленинграде по проектам, разработанным в мастерской А. Никольского: стадион имени Красного спортивного Интернационала (1927 г. ) и стадион «Красный путиловец» (1928 г.).

Среди стадионов, построенных в конце 20-х гг., выделяются своими размерами два спортивных комплекса общества «Динамо»: в Москве (архитекторы А. Лангман и Л. Чериковер) (рис. 122) и в Ленинграде (архитекторы О. Лялин и Я. Свирский). Среди крытых спортивных сооружений можно отметить Дворец спорта «Авиахим» в Москве (архит. Н. Метлин, 1932—1935 гг.) (рис. 102).

	123. Сочи. Санаторий. 1931—1933 гг. Архит. М. Мержанов. Общий вид. План. Фрагмент

Широкий размах приобретают проектирование и строительство детских учреждений, больниц (больница имени Боткина в Ленинграде, 1928 г., архитекторы А. Гегелло и Д. Кричевский); санаториев (в Мацесте — архит. А. Щусев, в Кисловодске — архит. И. Фомин, в Барвихе — архит. Б. Иофан, в Сочи — архит. М. Мержанов) (рис. 120, 123).

Значительный вклад внесли в рассматриваемый период советские архитекторы в формирование нового типа выставочного здания. В 1923 г. на Всероссийской сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставке в Москве (рис. 124) наряду с построенными по проектам И. Жолтовского и его учеников павильонами в духе упрощенной классики и рядом эклектичных павильонов выделялись своими современными формами сооружения Иностранного отдела (В. Щуко) и павильон «Махорка» (К. Мельников). В 1925 г. по проекту К. Мельникова был построен оригинальный советский павильон на Международной выставке в Париже (рис. 125). Интересен советский павильон в Страсбурге (архит. И. Володько, 1928 г.) (рис. 126).

124. Москва. Всероссийская сельскохозяйственная и кустарно-промышленная выставка. 1923 г. Арка входа (архит. И. Жолтовский). Павильон «Махорка» (архит. К. Мельников). Генплан. Главный павильон (архит. И. Жолтовский)
125. Париж. Советский павильон на Международной выставке. 1925 г. Архит. К. Мельников. Общий вид. Планы этажей	126. Страсбург. Советский павильон. 1928 г. Архит. И. Володько. Общий вид

Процесс формирования новых типов общественных зданий в рассматриваемый период отразил сложные и противоречивые процессы, становления самих общественных, административных, учебных и других учреждений, поиски новых форм культурно-массовой работы, образования, коммунально-бытового обслуживания и т. д. На том или ином этапе поисков получал признание определенный тип учреждения, в соответствии со структурой которого разрабатывалась архитектурная программа нового типа здания, велось проектирование и строительство. Однако в дальнейшем такое новое учреждение часто существенно видоизменялось в соответствии с реальными потребностями, в отдельных случаях оно вообще оказывалось нежизненным или же, выполнив свою роль на определенном историческом этапе, уступало место другим.

Все это отражалось и на поисках новых типов общественных зданий, на изменении их программы, на различном отношении к тем или иным сооружениям в отдельные этапы рассматриваемого периода. Особенно это было характерно для тех областей архитектуры, где процесс формирования новых типов общественных зданий происходил наиболее интенсивно: Дворцы труда, Дома Советов, рабочие клубы, театры массового действа, фабрики-кухни, бани-бассейны, школы, рабфаки, дома отдыха и т. д. Поиски и эксперименты в процессе формирования новых типов общественных зданий сыграли большую роль в становлении первой в мире социалистической архитектуры, способствовали разработке системы культурно-бытового обслуживания и основ дальнейшего развития этой области советской архитектуры.

---

Глава «Архитектура общественных зданий. 1917—1932». «Всеобщая история архитектуры. Том 12. Книга первая. Архитектура СССР» под редакцией Н.В. Баранова. Автор: С.О. Хан-Магомедов (Москва, Стройиздат, 1975)