Глина, материал лепщиков, позволяет создавать любые формы, но если она не подвергнута обжигу, созданное быстро разрушается. Обжиг стоил дорого по причине нехватки топлива. Пластика принуждена была пользоваться эффектами масс, не прибегая к детализированному рельефу.

Стены. — В Ассирии стена не несла украшений, которые можно было бы назвать выкружкой; распушка, столь распространенная в Египте, здесь тоже отсутствует. Иногда украшения в виде вертикальных желобов подражают стене, сплошь забранной пальмовыми стволами, иногда граненые выемки (рисунок 67, В) напоминают глубокие отдушины, которые служили для освещения и вентилирования египетских жилищ.

На стенах зданий в Варке украшения в виде выступов А были покрыты толстым слоем замешанной на рубленой соломе гли­ны, инкрустированной терракотовыми гвоздями конической формы, головки которых были окрашены в желтый, черный и красный цвета. Эти гвозди располагались по рисунку в виде розеток, спиралей или шевронов.

Примечание: Налепная техника (барботинная техника) известна в Месопотамии с глубокой древности. Мы ее находим как в местной глиняной пластике, так и в архитектурных украшениях описанного типа. Особенно широко были распространены упоминаемые здесь украшения в виде «гвоздей».

В другом месте орнаментирование стены достигалось посредством глиняных трубочек, которые, будучи воткнуты в стену, расположенные определенным образом, давали рисунок из черных точек. Иногда линия кладки подчеркивалась багетом D из стекловидной массы, шедшим через всю стену в виде просвечивающих цветных полосок.

Вовсе не встречаются карнизы; известно, что значительные выступы предполагают употребление камня. Стена увенчивалась сложенными из жженого кирпича зубцами, которые четко вырисовывались на фоне неба (См. Perrot et Chipiez. Op. cit. II, 261.). Чертеж В поясняет этот способ завершения стены, который просто достигается кладкой и есте­ственно возник из самого применения кирпича.

Рис. 67

Рис. 68

Своды и опора. — Убранство арки (рисунок 67, С) в месопотамской архитектуре удивительно ясно подчеркивает ее структуру: то ее клинья остаются открытыми, то по ней проходит фриз из глазурованных кафлей, то архивольт из положенных постелью кирпичей подчеркивает кривую шелыги.

Нижние части опор делаются совершенно гладкими или иногда (рисунок 68) украшаются скульптурными изображениями тех фантастических животных, крылатых быков с человеческими головами, которые у евреев превратились в херувимов, а в Ассирии почитались, как духи-охранители дворцовых входов.

Примечание: См. Schafer u. Andrae. Die Kunst des alten Orients (Propylaen Verlag) Berlin. 1922, Taf. 529, 548. Демоны — охранители входов — назывались ламассу и должны были, согласно верованиям древних вавилонян, отгонять злых духов от жилища монарха. Они представляли собой крылатых львов или быков с мужскими головами. Выполненные в высоком рельефе, они отличались, с точки зрения изобразительной, одной своеобразной чертой: у них было по шести ног, причем, благодаря определенному расположению последних, смотревший на скульптуру в фас или сбоку одновременно видел только четыре ноги. К такому необычайному приему месопотамские скульпторы должны были прибегать в силу того, что, несмотря на всю его условность, натуралистический элемент был весьма силен и в вавилонском и в ассирийском искусстве, но в то же время это искусство никогда не смогло создать круглой скульптуры.

Никогда моделировка этой декоративной пластики не нарушает той особой строгости линий, которая необходима в архитектуре. Геометрическая форма самой опоры чувствуется и в контурах этих скульптур.

Колонна. — Во дворце в Телло были найдены колонны пучкового типа, сделанные из кирпича (рисунок 69). Колонна покоилась на квадратной базе. Неизвестно, чем она была увенчана. Ассирийские рельефы дают изображения колонн с базами в виде львиных фигур. Раскопки в Нимруде подтверждают, что этот мотив действительно существовал в архитектуре (См. Perrot et Chipiez. Op. cit., II, 225; Schafer-Andrae. Die Kunst des alten Orients. Taf. 575).

Рис. 69	Рис. 70

Примечание: См. De Sarzec E. Decouvertes en Chaldee. Paris, 1887—1896.1, 425. Мнения о времени возникновения данных колонн резко расходятся; одни предполагают, что они действительно относятся к середине третьего тысячелетия до н. э., другие держатся той точки зрения, что они парфянские. В пользу последнего предположения говорит то, что в некоторых постройках позднепарфянского или сасанидского времени мы встречаем колонны сходной конструкции. С другой стороны, традиция была настолько сильна, и в зодчестве в частности, что вполне возможно предполагать наличие в древнем Вавилоне таких конструктивных форм, которые просуществовали до парфянского времени.

Несколько колонн типа, изображенного на рисунке 70, найдено в Хорсабаде и Нимруде, причем не удалось установить, какую роль они играли в здании. Их капители имеют шарообразную форму, и, кстати, весьма часто их профиль неудачен. База представляет собой повторение капители. Балясины балюстрад на террасах — не что иное, как колонны с шарообразными капителями в уменьшенном виде.

Наконец, в царских павильонах (рисунок 64) мы имеем базы колонн, обработанные валом, и капители с волютами. Здание увенчано тонким архитравом и огромным карнизом, профиль которого имеет угол в 45°. В базе уже угадываются отдельные элементы базы ионийского ордера, а капитель приближается к финикийской. В одной из колоннад было замечено наличие капителей разного типа. Это обстоятельство в соединении с общим характером орнаментировки помещения заставляет придти к выводу, что части эти были куплены у финикийцев или стали предметом военной добычи.

Ассирийские архитекторы, поступая подобно строителям первых христианских базилик, давали новое гибридное соединение капителей и стволов самого разнообразного происхождения. Во всяком случае, не в долине Tигра и Ефрата следует искать широкого распространения и оригинальных типов колонн. В этих местностях с глинистой почвой лишь кирпич мог служить строительным материалом, тогда как колонна получила свое развитие в каменном и деревянном зодчестве

Декоративная облицовка, штукатурка, роспись. — Убранство приёмных зал (по крайней мере в Ассирии, где существовал камень состояло в облицовке помещений большими алебастровыми (мраморовидный известняк) плитами плиты, непосредственно прикреплявшиеся к массиву стен, подобно панели охватывали помещение, доходя лишь до половины высоты его стен. Остальная поверхность стены штукатурилась. Фоны рельефов раскрашивались в один тон, благодаря чему резко выделялись изображенные на них фигуры, оштукатуренные части стен также закрашивались или белились.

Металл тоже играл известную роль в убранстве помещений. Балаватские ворота были украшены металлическими рельефами со сценами повествовательного содержания (Schafer-Andrae. Die Kunst d. alten Orients. Taf. 542 u. 543. Специально Billerbeck Ad. u. Delitzsch Fr. Die Palastore Salmanassars II von Balawat Bibl. v. Assynologie VI, I. Leipzig, 1908). В Хорсабаде по обеим сторонам одной из дверей было поставлено с декоративной целью по изображению пальмы, выполненному из металла.

Существенным элементом убранства служили глазурованные кафли, применяющиеся в Персии до настоящего времени. Глазурью достигается самая яркая и прочная расцветка стен. Любимыми цветами вавилонян и ассирийцев, в которые они окрашивали кафли, были голубой, белый, ярко-желтый и черный.

Изразцы применялись для бордюров у основания стен, для фризов и мерлонов — в их верхних частях, в архивольтах сводов. Надписи заставляют как будто придти к выводу, что изразцы использовались и для облицовки деревянных частей строений; раскопки этого еще не подтвердили, но лучшим доказательством этому служит греческая архитектура эпохи архаики, которая, очевидно, продолжает ассирийскую традицию.

Примечание: Искусство глазури было известно в Месопотамии с глубокой древности, но самые ранние из дошедших до нас памятников этого рода относятся к эпохе Ассирии. Месопотамский рецепт изготовления глазури нам не известен. По-видимому, изготовление изразцов было делом дорогостоящим, так как применение их мы встречаем лишь во дворцовых постройках, и то в помещениях, предназначенных для официальных приемов. Помимо этого, извне украшались изразцами те части строений, которым придавали особенное значение, как например ворота Йштар (перенесенные теперь в Берлин), почитавшиеся в Вавилоне как священные. Кроме плоского изразца, где изображение было нанесено вдавленным рисунком, мы встречаем рельефный изразец.

Каждый из таких изразцов есть часть глиняного рельефа, складывающегося из многих кирпичей, соответствующим образом расцвеченных и покрытых глазурью. Примерами этому могут служить рельефы ворот Иштар, Schafer-Andrae. Op. cit. Taf. 520. XXIX, 521. Хороший образец плоских изразцов дает кафельная облицовка тронного зала Небукадне-цара в Вавилоне (теперь в Берлине); см. Schafer-Andrae. Die Kunst d.alten Orients. Taf.XXX.

Что касается орнаментальных мотивов (рисунок 71), то они те же, что в египетском искусстве,— розетка и пальметта. Но здесь они теряют строгость рисунка и тем самым изящество. Чувствуется, что имеешь дело не с оригиналом, а с подражанием.

Рис. 71

Пластика. — Месопотамская скульптура из твердого камня раннего периода представлена пластическими изображениями, происходящими из Телло. Эти произведения, полные удивительной выразительности, лишены, однако, монументальности египетской скульптуры.

Примечание: Памятники из Телло-Лагаша относятся к эпохе Гудеа, т. е. ко времени около 2500 г. до н. э., но никак не являются наиболее древними статуарными изображениями древнего Вавилона и Ассирии. Нам известна скульптура, датируемая четвертым тысячелетием до н. э. Нельзя согласиться с замечанием Шуази об отсутствии монументальности в месопотамской пластике. Древневавилонская скульптура представляет собой удивительное сочетание натуралистического с условным при максимальной монументальности.

Ассирийская скульптура, материалом которой служили мягкие породы камня, в частности алебастр, никогда не смогла достигнуть пластических эффектов круглой скульптуры: формы в ассирийских пластических изображениях едва лишь намечаются. Быки, украшающие дверные входы, даны в рельефе. Рельеф — вот обычная форма пластического украшения. В дошедших до нас рельефах на исторические темы наблюдается тщательное воспроизведение деталей, уточнение анатомических подробностей, напоминающее архаическое искусство Египта и резко противоположное абстрактной простоте, которую представляет одновременная египетская скульптура: движение мощно, мускулатура могуча, изображения животных полны жизни.

Примечание: См. Schafer-Andrae. Die Kunst des alten Orients. Taf. 536—574, где даны ассирийские рельефы с изображениями походов, подвигов царя, сцен из жизни монарха. Трудно согласиться с мнением Шуази и о рельефах на исторические темы. Ассирийские рельефы, и в частности памятники Куюнджика, дают один из непревзойденных образцов монументального рельефа. Лапидарность изображаемого достигает здесь высшего напряжения и сочетается с исключительным уменьем выразительно передавать художественный образ.

ПРОПОРЦИИ

В ассирийской архитектуре почти бесцельно проверять законы пропорций и модульных отношений: мы уже видели, что они вытекают, как неизбежный результат, из факта употребления в качестве строительного материала кирпичей. Длина зал и толщина стен зависят от размеров кирпича, который является для них мерой или модулем. Укажем лишь на один пример из многих: дворы в Хорсабадском дворце выложены кирпичами, из которых ни один не оказался урезанным. Следовательно, размеры этих дворов выражаются произведением количества кирпичей на их размеры, определяемые, в свою очередь, простым числом при помощи принятой в то время единицы меры; если это и делалось бессознательно, то модульный закон вносил свои коррективы.

Глава «Формы и пропорции» раздела «Архитектура Месопотамии и Ассирии» из книги Огюста Шуази «История архитектуры» (Auguste Choisy, Histoire De L'Architecture, Paris, 1899). По изданию Всесоюзной академии архитектуры, Москва, 1935 г.