ГРЕЧЕСКИЙ ХРАМ 

Весь греческий мир делился в эпоху Гомера на мелкие государства, которые управлялись царями, жившими во дворцах. К эпохе расцвета искусства эти мелкие монархии уже превратились в республики, ставившие выше себя только божество. Дворцы исчезли, уступив место храму, и эта обитель нового господина принимает облик жилищ царей. Дворец, являющийся древней эмблемой власти, передает свой традиционный характер заменившему его святилищу.

Рис. 254	Рис. 255
Рис. 256	Рис. 257

Начиная с этого момента, архитектура посвящает себя исключительно отвлеченным требованиям. Частное зодчество исчезает, остаются только здания, предназначенные для общественных нужд. Религиозное настроение настолько овладевает новым обществом, что гражданские здания заимствуют свой характер от архитектуры храмов. Портик в Посейдонии не раз причислялся к храмам. Пропилеи являются как бы фасадом святилища, придавая своим стилем некоторый религиозный отпечаток ограде, передней частью которой они являются. Даже театры связаны с представлениями, носящими религиозный характер. Греческий мир знает только одну архитектуру, точно так же, как и один язык. Выражения этой архитектуры меняются, но они все отмечены религиозным настроением. Высшим проявлением этого настроения является самый храм; он воплощает в себе всю сущность греческой архитектуры.

Микенский дворец и храм. – Время появления храма действительно соответствует упомянутому нами социальному перевороту: храм почти не упоминается Гомером. В первую эпоху существования греков религиозные празднества, по-видимому, справлялись ими в священных лесах или гротах, как например в гроте Трофония или гроте Пана на Акрополе. Раскопки древнего Тиринфа обнаружили только домашние жертвенники и жертвенные ямы. Храм, в собственном смысле слова, не древнее VII в., когда впервые появилась мысль создать для божества обиталище (наос).

Попытаемся проследить по сохранившимся развалинам это естественное развитие храма, переносящее на обитель божества формы царского жилища предыдущей эпохи.

Припомним план расположения дворца в Тиринфе (рисунок 254, R, T) и сравним их с планом D архаического святилища; мы увидим, что они имеют общее расположение. Помещение, заключавшее в себе очаг, превратилось в святилище; в него помещают статую бога как олицетворение нового владыки. Портик, предшествующий целле, – пронаос, – сохраняет свой характер убежища, открытого для всех, в противоположность замкнутому жилищу. Храм окружается оградой наподобие двора, окружавшего дом, причем в этой ограде ставится жертвенник, как ставился домашний алтарь и во дворе микенской эпохи.

Идея храма-жилища присуща не одним только грекам. Храм является для большинства древних народов обителью божества, как гробница – обиталищем покойника. Месопотамские храмы, не служащие обсерваториями, ничем не отличаются от дворцов: это – дворцы, населенные идолами. Персидские же храмы огня, тип которых восстановлен Дьелафуа, вполне сходны с микенскими жилищами.

Направление и общий план храмов

НАПРАВЛЕНИЕ

Имеются греческие храмы с осью, направленной к священным местам, связанным с божеством, в честь которого воздвигнут храм. Точно так же, как все мечети обращены в сторону Мекки, ось некоторых храмов Афродиты направлена к Кифере, а храмов Аполлона – к Делосу.

Однако в более обычном расположении пронаос храма направлен на восток. Любопытным примером такого расположения является Парфенон, фасад которого повернут не к Пропилеям, а к задней части Акрополя.

Мы не знаем точной формулы, обусловливавшей расположение храмов; это была, без сомнения, какая-нибудь астрономическая формула, связывавшая направление оси храма с каким-нибудь положением солнца или планет.

Как бы то ни было, мы имеем, по-видимому, дело с ненарушимым законом. Рисунок 255, A и D дает деталь плана храмов в Селинунте, а H и M – план двух храмов Рамнунта. Различия в направлении почти соприкасающихся храмов не могут быть обусловлены ни капризом зодчего, ни ошибкой.

ПЛАН НАИБОЛЕЕ ДРЕВНИХ ХРАМОВ

Наиболее примитивной формой храмов, по-видимому, является та форма, которая была приведена на рисунке 254 деталью D. Таков план большинства архаических храмов, построенных под названием сокровищниц вблизи от больших святилищ Олимпии, Дельф и Делоса: это – целла, предшествуемая портиком, образующим вестибюль или пронаос.

Наиболее древним храмом с портиком по боковым сторонам является Герайон в Олимпии (см. рисунок 261, A).

Там мы впервые находим позади целлы помещение, воспроизводящее с исключительно декоративной целью расположение пронаоса и называемое описфодом.

Все большие храмы ранней эпохи имеют очень удлиненную целлу. Эта удлиненность особенно заметна в Герайоне и в храме S в Селинунте (рисунок 256, A). Один из самых древних храмов Делоса напоминал своим видом настоящую галерею.

Наиболее характерной чертой архаического храма является, однако, относительная величина портиков по сравнению с целлой. В древнем храме в Сиракузах, в храме D в Селинунте, в храме S (рисунок 256, A) и храме T (рисунок 257, A) портики занимают столько места, что целла как бы стушевывается среди окружающих ее галерей.

ПЕРЕХОД ОТ АРХАИЧЕСКОГО ПЛАНА К ПЛАНУ ХРАМА V В.

Таков план архаической эпохи. Его последующие изменения заключаются: а) в изменении длины целлы и б) в изменении глубины портиков.

Постепенное изменение длины храма. – В афинском Акрополе сохранились следы двух последовательных планов Парфенона при Писистрате и при Перикле. Парфенон Писистрата был более узким, но значительно более длинным.

В древнейшем храме в Селинунте C на пять промежутков между колоннами по фасаду приходится шестнадцать таких промежутков по продольной стороне. В Герайоне их пятнадцать, а в храмах V в. – двенадцать, или, во всяком случае, не более тринадцати. Нормальным соотношением храмов македонской эпохи является, по-видимому, длина, в два раза превышающая ширину, причем эта формула понималась древними двояко, т.е. удваивалось или число колонн или число межколонных промежутков. Витрувий, являющийся сторонником последних традиций греческого искусства, считал более правильным второе толкование, принятое в храме в Приеме.

Сокращение портика. – Для наглядного представления об изменениях, касающихся площади внешних галерей, следует сравнить два примера на рисунке 256 (A – храм S в Селинунте, B – так называемый храм Фесея). Целла храма S со всеми дополнительными частями едва занимает четверть общей застроенной площади, тогда как в храме Фесея она распространяется больше чем наполовину.

Примеры, приведенные на рисунке 256, имеют по шести колонн на фасадных сторонах; на рисунке 257 мы видим аналогичное изменение в восьмиколонных храмах. В данном случае сопоставлены большой храм Селинунта A (VI в.) и Парфенон B (V в). На этом примере особенно отчетливо видно развитие целлы за счет окружающих галерей.

Портик Парфенона представляет собой чисто фиктивное убежище и является не чем иным, как декоративной деталью, между тем как портик архаического храма представляет собой действительно конструктивную единицу, назначение которой укрывать толпу от палящих лучей солнца. Чтобы лучше всего доказать его утилитарное назначение, напомним о предосторожностях, принимавшихся для защиты от ударов тех колонн, которые приходились на местах главного движения людского потока.

Указанное систематическое сокращение внешних галерей было установлено Гитторфом, причем он объясняет это явление следующим образом.

Храм являлся первоначально центром как религиозной, так и гражданской жизни народа, т.е. одновременно портиком для общественных сборищ и святилищем. Расположение вполне соответствует этому объединению культа и гражданской жизни: божеству отводится целла с пронаосом, в то время как портик принадлежит всему населению. Поэтому портик делается широким, обширным и доступным со всех сторон благодаря удобным лестницам. По мере увеличения целлы пространство, предоставленное толпе, уменьшается и защита от солнца, которую представляли наружные галереи, становится иллюзорной.

В то же время, когда толпа начинает покидать портики, не находя под ними достаточной защиты, ее постепенно вытесняет оттуда и затрудненный доступ, как бы нарочито создаваемый строителями. Лестницы храма лишаются ступеней и превращаются в цоколи. Не служит ли это доказательством непрестанного усилия лишить портик его светского назначения? Планы храмов ярко свидетельствуют об устанавливающемся разделении гражданской и религиозной жизни. Это разделение завершается в середине V в., когда храм становится зданием, посвященным исключительно религиозному культу.

После этого времени изменения в плане будут обусловлены только изменениями вкуса эпохи. Однако стремление к большей величественности храмов вызовет в македонскую эпоху возврат к глубоким портикам. К этому последнему периоду греческого искусства относятся двойные колоннады, как например в Милетском храме.

Глава «Направление и общий план греческих храмов» раздела «Архитектура Древней Греции» из книги Огюста Шуази «История архитектуры» (Auguste Choisy, Histoire De L'Architecture, Paris, 1899). По изданию Всесоюзной академии архитектуры, Москва, 1935 г.