ВЛИЯНИЯ

Романское искусство появляется в XI в., во время идеологического господства монашеских орденов, во время формирования феодального строя. Родилось ли оно непосредственно из потребностей нового общества? Является ли оно простым видоизменением античной архитектуры, процветавшей на почве Франции? Или, быть может, оно произошло от архитектурных школ Византии и Азии?

В действительности источники многочисленны: ни одна архитектурная школа не остается вне влияний других школ, предшествующих ей или окружающих ее. Но среди всех этих влияний преобладающим было, по-видимому, влияние Востока; самые основы, из которых сложилось романское искусство, свидетельствуют, думаем мы, об их происхождении.

Азиатские  элементы  романского  искусства

Идея сферического свода на квадратном основании совершенно чужда древним традициям Запада; между тем, такой свод встречается во всех сводчатых церквах романского периода, особенно над пересечениями нефов; его наличие кажется обусловленным восточным влиянием.

И это влияние Востока исходит отнюдь не всецело из Византии: византийцам была известна только система парусов в виде сферических треугольников, между тем как этот прием фигурирует только в школе Перигора или около устьев Роны; во всех других областях преобладает система конических парусов, тромпов.

Маловероятно, чтобы конический парус был изобретен архитекторами, употреблявшими камень. Его кривизна, легко осуществимая при применении кирпича, создает осложнения в кладке, лишь только начинают возводить из камня. Очевидно, это копия формы, родившейся из употребления других материалов; и эта форма, чуждая византийской архитектуре, настолько тесно связана с иранскими влияниями, что даже теперь иранская архитектура не признает другой формы.

Античная архитектура Запада совершенно не знала каменного крестового свода, в романскую же эпоху крестовый свод из тесаного камня становится обычным. Такой тип применяется только в Сирии; романские архитекторы или изобрели его самостоятельно, или заимствовали его из Палестины. Их постоянные сношения с Палестиной дают все основания предполагать последнее.

В свою очередь, стрельчатая арка, абсолютно чуждая ан­тичным традициям Запада, совершенно исключенная из ви­зантийской архитектуры, издревле существует и в Сирии и в Армении. Она проникает во Францию в то время, когда бла­годаря крестовым походам расширяются сношения с Па­лестиной; прежде чем она получает господство на Западе, ее усваивает клюнийская архитектура в Сирии.

Арабы Испании, единственные арабские соседи Франции, не допускали применения стрельчатой арки; очевидно, следует признать, что стрельчатая арка навеяна сирийским влиянием.

Пристенная колонна, господствующая в романской архитектуре Франции, не известна Византии; сирийская архитектура, дробящая устой на столько частей, сколько арочных пят на него опираются, дает если не форму, то по крайней мере принцип романского устоя. В скульптурных украшениях мы видели, помимо образцов, заимствованных из античных памятников Галлии, только одни азиатские мотивы.

Все это в целом образует совокупность фактов, которая производила бы впечатление весьма странного совпадения, если бы эти факты в действительности не были связаны между собой общностью породивших их идей.

Идейные течения распространялись по торговым путям, направление их мы уже указывали на общей карте (рис. 57). Если обратиться к этой карте или, еще лучше, к более подробным указаниям, данным на рис. 161, то можно видеть, что французские области были, так сказать, опутаны азиатскими течениями.

Рис. 57. Происхождение и влияния архитектурных школ Византии

Рис. 161. Происхождение и влияния архитектурных школ романской архитектуры

Византийское течение через Венецию распространяется на север до Рейна и на запад до берегов океана. Другим путем, открытым для азиатских влияний, является Рона. Наконец, даже с севера проникает к нам Азия; мы уже отмечали торговый путь из Ирана или Армении, поднимающийся по рекам, впадающим в Черное море, и достигающий границ Скандинавии. Норманнские пираты, пользовавшиеся этими передовыми рынками Азии, являлись бессознательными проводниками азиатских образцов, которым так поразительно подражала нормандская скульптура.

Итак, Восток проникал на Запад со всех сторон. Со своей стороны и Запад тянулся к Востоку. Уже с X в. начинается устремление к «святым местам», — паломническое движение, заключительным и кровавым этапом которого были крестовые походы.

Паломники ставят нас, народы Запада, лицом к лицу с цивилизацией более высокой, чем западная, и вызывают возрождение искусства. Но элементы этого возрождения проникают на Запад преимущественно в результате постоянных сношений, которые устанавливаются по большим торговым путям; это доказывается тем, что архитектурные школы принимают тот или иной характер в зависимости от тех путей, какими они связаны с Азией.

Помещаемый ниже краткий обзор осветит связь между этими разнородными явлениями. Распространение различных  типов  зданий в зависимости от тех или иных влияний

Церкви без сводов. — Среди стран, являвшихся очагами искусства в романскую эпоху, Нормандия находилась наиболее далеко отважнейших торговых путей. В связи с этим туда проникают лишь декоративные детали, и мы уже указывали, каким странным окольным путем. В смысле конструктивных приемов Нормандия ничего не получила от Востока: мы не находим там ни византийского, ни иранского купола, ее церкви с деревянными крышами построены по типу латинских базилик.

Помимо Нормандии, медленнее всего проникает тип сводчатых сооружений именно в те области, которые, подобно ей, лежат вне дорог в Азию: Шампань (Сен-Реми в Реймсе), Иль де Франс (Сен-Жермен де Прэ), Пикардия (Бовэ).

Церкви с купольными сводами. — Рейнские провинции, на­оборот, являются глубоко византийскими и по своим традициям, восходящим к эпохе Карла Великого, и по своим торговым связям с Венецией. Именно там создается тип построек с купольным сводом, явно происходящий от византийского купола.

Церкви с куполами, на парусах в виде сферического треугольника. — Географическое распределение зданий с византийскими сводами, т. е. со сводами на парусах в виде сферического треугольника, объясняется столь же естественным образом.

Мы уже указывали на наличие этих сводов в области Арля и особенно вдоль линии, тянущейся между Средиземным морем и Атлантическим океаном параллельно течению Гаронны. Обе эти группы имеют торговые сношения с Константинополем через посредство Венеции. Колония в Арле служила, очевидно, торговой станцией Венеции в устье Роны.

Подниматься вверх по Роне не всегда представлялось возможным, — режим дорожных пошлин затруднял речную навигацию; вместо непосредственной торговли с населением Ронской долины, у входа в нее был устроен складочный пункт, ставший Бокерской ярмаркой. Там, где прекращается торговля   с  Венецией,   останавливается  и  распространение византийской архитектуры, — она не переступает границ Арля (капеллы в Аликане и Монмажуре).

Ряд византийских памятников между Средиземным морем и океаном отмечает и другой торговый путь Венеции. По замечанию Вернейля, Гибралтар был закрыт для христиан, и, чтобы достигнуть берегов океана, Венеция была принуждена найти путь туда через континент.

Наиболее подходящим путем казалась Гаронна. Искусственные препятствия, отмеченные нами на Роне, существовали и на Гаронне; к тому же в то время, когда устанавливались эти торговые сношения, реки, впадавшие в океан, кишели норманнскими пиратами. Поэтому, вместо того чтобы спускаться по течению судоходной Гаронны, сворачивали с пути у Муассака и достигали Ла Рошели через Кагор, Перигё и Ангулем. Все эти торговые станции отмечены церквами с византийскими куполами.

Из Ла Рошели каботажным плаванием поднимались к северу, чтобы добраться до берегов Нормандии и Англии. Следы византийских влияний, занесенных этим океанским путем, мы встречаем в Бретани (церковь св. Креста в Кэмперле) и в Нормандии (маленькая церковь в Рюквилле).

Когда морской путь был закрыт пиратами, торговля направлялась к северу через Лимож; этому ответвлению соответствуют церкви в Солиньяке и Фонтевро.

Церкви с куполами на конических парусах. — Следующую группу составляют сводчатые церкви, имеющие купол лишь над пересечением нефов. Купола всех этих церквей, почти без исключения, расположены на конических парусах. И именно в этих церквах нефы перекрыты цилиндрическими сводами, что не может быть случайным совпадением.

Все эти церкви сгруппированы в четко ограниченной области между Гаронной и Луарой, охватывающей долины Роны и Алье, Пуату и Сентонж. Все они происходят от одного первоначального типа, где применение цилиндрических сводов надолго исключило возможность непосредственного освещения. Пожертвовать непосредственным освещением ради перекрытия нефов сводами — эта идея зародилась, вероятно, в странах, изобилующих светом. Мы видели осуществление этой идеи в архитектуре Востока; там она уместна, во Франции же она является чужеродной.

Применение системы куполов такого иранского типа, как купола на конических парусах, является еще более убедительным доказательством существования некоей связи с Азией; не имелось ли здесь другого торгового пути с Азией, и не являются ли эти купольные здания вехами какого-то неизвестного, соперничавшего направления, где преобладали влияния не Византии, а Ирана?

Доводы в пользу этого предположения кажутся убедительными: восточные народы направлялись к Британским островам в поисках олова, необходимого для выделки бронзовых вещей и эмалей; торговля этими предметами существовала со времен древних финикийцев. Но добраться до Великобритании можно было двумя путями: один из них, описанный нами, проходил по долине Гаронны и находился в руках венецианцев, другой поднимался по Роне и проходил по долине Луары.

В начале средних веков Луара, как и все реки, куда проникали норманны, служила скорее барьером, чем открытой дорогой; торговый путь осторожно шел на некотором расстоянии от южного берега Луары, параллельно ему, и вел из Бургундии в Пуату и из Пуату в Сабль д'Олонн, давая одно ответвление вверх по течению Алье и другое, недалеко от своего конечного пункта, к Пуату и Шаранту.

На главной ветви находится церковь иранского типа в Турню; на ветви Алье и верхней Луары расположено Пюи; а по главному пути разместились церкви с темными нефами и коническими парусами.

Таким образом, этим вторым торговым путем могут быть связаны с Азией все памятники, отмеченные таким поразительным родственным сходством, которые занимают область между Гаронной и Луарой, — памятники архитектурных школ Прованса, Бургундии, Оверни, Пуату, Сентонжа.

Попытаемся определить точнее те восточные пункты, откуда исходит это влияние. Христианский Восток, т. е. Византия, должен быть исключен: там конический парус применялся как исключение, лишь в результате редкого и запоздалого подражания. Этот тип паруса не мог также быть заимствован у испанских арабов: Испания всегда придерживалась мечетей с деревянной стропильной крышей, а своды ее михрабов, как и сталактитовые потолки ее дворцов, не имеют ничего общего с куполами на парусах романской архитектуры Франции.

Остаются сирийские провинции, где сохранились следы конических парусов; остается, в особенности, великий очаг мусульманской цивилизации, памятники которого, к несчастью, погибли, — Багдад. Примеры восточных базилик с темным центральным нефом встречаются в Армении, в Египте, т. е. в странах, непосредственно подчиненных влиянию Багдада.

Расположенный в области, лишенной леса, Багдад вынужден был применять только сводчатые конструкции. Он являлся прямым наследником сасанидской цивилизации; его архитектура, процветавшая в то время, когда во Франции создавалось романское искусство, несомненно, была продолжением, дальнейшим развитием архитектуры сасанидского Ирана. Архитекторы халифов могли применить в одном дворце в Ктезифоне не только стрельчатую арку, но даже и пристенную колонну — этот важнейший элемент романской архитектуры.

Добавим, что с точки зрения религии и политики халифат Абассидов в Багдаде олицетворял партию Али и поддерживал тесную связь с Ираном; арабская же Испания, наоборот, находилась во власти династии Оммайадов. Отсюда возникло соперничество, которое должно было отклонить торговый путь мусульманской Азии от Гибралтара. Вероятный путь этой торговли — через области Франции, где его отмечают постройки романского стиля в долинах Роны и Луары.

Согласно такому взгляду, зона куполов иранского типа с коническими парусами соответствует торговле с Багдадом, тогда как области, в которых преобладает византийский купол на сферических парусах, определяются торговыми сношениями с Византией.

МОНАСТЫРСКИЙ ХАРАКТЕР РОМАНСКОЙ АРХИТЕКТУРЫ

Если типы романского искусства в большинстве своем — азиатского происхождения, то все же ни один из памятников, сохранившихся от романского периода на почве Франции, не является простой копией: всюду чувствуется стремление приспособить методы строительства к местным материалам. Эта тенденция приспособления, чисто местная, свидетельствует об участии производителей работ, привлеченных на месте.

Задавались вопросом, не были ли строителями зданий в Перигоре, где так точно соблюдены византийские формы, греческие или венецианские архитекторы? Ни в коем случае. Левантинцы прежде всего применили бы свойственные им методы и строили бы без кружал, изменения же в конструктивных приемах, так же как и в архитектурных деталях, свидетельствуют о том, что руководителями работ не были ни азиаты, ни греки.

Общий план был внушен видом восточных зданий, но осуществление его было делом местных строителей. Среди них имеются и светские мастера, но инициатива исходит из монастырей.

Дидье, аббат монастыря Мойте Кассэн, преемник папы Григория VII, был архитектором; св. Вильгельм создал архитектурные школы в Гиршау и Ратисбонне; аббат из Вермоуса посылал в Шотландию настоящих архитекторов-миссионеров; Анстеус, аббат Сент-Арну в Меце, отличался умением составлять строительные проекты; аббатство Монтьенеф в Пуатье было построено одним из его монахов; два монаха, Гозон и Гезилон, были архитекторами главной церкви в Клюни. И единственный технический трактат, оставшийся от романской эпохи, — книга Теофила, — это труд монаха, составленный для монахов.

Наибольшим влиянием среди монастырей пользовался клюнийский монашеский орден, который с XI в. стал всемогущим. Но, хотя клюнийское влияние сказывается повсюду, все же оно нигде не может уничтожить традиций местных школ. Клюни является центром бургундской школы, имеющей свои ответвления вплоть до Палестины. Но, несмотря на преобладание Клюни, школы Оверни, Пуату и Нормандии сохраняют свои индивидуальные особенности. Они также имеют свои ответвления, — мы уже отмечали проникновение овернской архитектуры в Лангедок и в Испанию.

Нигде авторитет центра не препятствует местной художественной инициативе. Центр устанавливает общую программу, но каждому монастырю предоставляется осуществлять ее по своему усмотрению. Такова же была и политика Рима в области искусства: Рим имел свою школу, но предоставлял провинциям свободу в выборе архитектурных форм.

Таким образом, к XI в. сложилось искусство, в котором можно различить одновременно и инициативу областей и все влияния, которые определены течениями из Азии. Романское искусство было создано возрождающимся обществом, которое черпало из источников окружавших его древних культур. Оно заимствовало принципы, но в применении их проявило самобытное вдохновение, чарующую непосредственность и оригинальность.

Классическое искусство силой своего воздействия было обязано простоте своих средств; романское искусство своей определенностью, своей ясностью и своим величием обязано своим, еще примитивным, приемам. Готическая архитектура нас поражает, романская архитектура обладает более спокойной выразительностью; самая ее грубоватость придает ей строгое достоинство, свойственное только ей одной.

Глава «Влияния. Монастырский характер романской архитектуры» раздела «Романская архитектура» из книги Огюста Шуази «История архитектуры» (Auguste Choisy, Histoire De L'Architecture, Paris, 1899). По изданию Всесоюзной академии архитектуры, Москва, 1935 г.