Городские дома. Англия не знала муниципальной культуры, которая прославила средневековые города континента. Следуя планам римских поселений с их пересекающимися под прямым углом осевыми артериями, города, даже когда они возникали сызнова, как правило, застраивались в шахматном порядке, причем как с санитарной точки зрения, так и конструктивной, застройка эта оставалась на весьма низком уровне. Городские центры отсутствовали, рыночные площади и ратуши были исключением, а соборы нередко оказывались расположенными эксцентрически. В XIV—XV вв. частые пожары и эпидемии производили страшные опустошения именно в английских городах. В городах, если они не были портами, поневоле ютилась беднота. Англичане времени Тюдоров городов не любили. Даже купцы, разбогатев, стремились обзавестись усадьбой и загородным домом. Если не считать Лондона, где была сконцентрирована треть городского населения страны, и ряда портов, городская жизнь практически замерла и возродилась лишь в конце XVI в. в связи с общим экономическим подъемом. В 1532—1535 гг. население Лондона равнялось 60 000 человек, 20 000 из них жило за пределами «сити». В Бристоле и Норидже насчитывалось по 12 000, а в других городах меньше чем по 10 000. Общая разруха и всеобщее брожение в первой половине века мало способствовали развитию городов, и горожане занимались еще сельским хозяйством. Улицы поросли травой. Роспуск провинциальных цехов и гильдий окончательно подорвал муниципалитеты, доказав в то же время бессилие городских властей. Новый, мануфактурный способ производства (металлургия, сукноделие) концентрировался в деревнях, которые со временем вырастут в огромные промышленные центры (Манчестер, Ливерпуль, Бирмингам). Сохранилась любопытная петиция суконщиков Устера, Ившема и других пунктов, указывающая на то, что рабочие оставили эти города и начали делать сукно по деревням. Йорк обнищал настолько, что выпрашивал себе у Генриха VIII скидку налогов. Множество «кафедральных» городов современной Англии с тех пор так и не возродились и существуют лишь благодаря историко-архитектурной ценности своих соборов (Эксетер, Сент-Дэвидс и др.). Сохранилось много описаний Лондона XVI в. Узкие улицы, кое-где замощенные булыжником, были застроены деревянными домами (фахверк) с нависающими вторым, а иногда и третьим этажами. Кровли соломенные или тростниковые, с глиняной обмазкой, реже покрытые щепой, черепицей или сланцем. Печное отопление распространяется только в XVI в. в связи с внедрением кирпича. В начале XVI в. застекленные рамы были еще редкостью в городских домах: при переездах рамы возили с собой, как мебель. Один современник пишет: «улицы и прилегающие к ним участки заполнены грязными хижинами и другими строениями, заборами и навозными кучами, вопреки всем воспретительным прокламациям и парламентским актам, так что в некоторых местах не осталось места для разъезда повозки и прогона скота». Градостроительные идеалы «Утопии» Мора, навеянные образцовым состоянием нидерландских городов, которые он посетил, говорят именно о том, чего не хватало городам родины великого гуманиста, — о рациональной застройке, обилии открытых площадей и садов, водопроводе, санитарии.

Со второй половины XVI в. в связи с открытием Нового Света и развитием мореплавания возрастает значение портов западного побережья Англии, а также Лондона, рост которого особенно после вторичного разгрома Антверпена испанцами (1576 г.) принимает бурный характер. Повторные запреты властей селиться ближе, чем на определенном расстоянии от городских ворот Лондона в конце XVI в. и начале XVII в. ни к чему не приводят.

Но, несмотря на очень интенсивную застройку столицы, не было каких-либо организационных схем, которые рассматривали бы город как единое целое. Периодически издававшиеся правила касались в основном только санитарных и противопожарных мероприятий. К числу таких относится и изданная в 1605 г. запоздалая прокламация, воспрещающая возведение в лондонском Сити и в радиусе одной мили вокруг него строений с деревянными фасадами. Первые планы организованной застройки столицы относятся ко второй половине XVII в., когда стихийный пожар 1666 г. вызвал необходимость восстановления города, почти целиком ставшего добычей пламени.

Рис.32. Кентербери. Жилой дом XVI в.

Успехи, достигнутые во второй половине XVI в. усадебным строительством, не могли не сказаться и на городской застройке, где также возникает тяга к художественной трактовке фасадов. Однако планы, в значительной мере обусловленные сплошным характером застройки участков и их ограниченностью, долго остаются вне новых композиционных влияний. Ничего хотя бы приближающегося по объемам к загородным постройкам XVI в. в городском жилищном строительстве не было, а сравнительно небольшие дома, которые были построены, почти целиком погибли. То немногое, что сохранилось, сильно перестроено, хотя в некоторых поселках все еще встречаются целые улицы, застроенные фахверковым жилищем XVI—XVII вв. Особенностью фахверковых городских жилищ в XVI в. стали резные карнизы, пышно украшенные консоли эркеров и нависающих верхних этажей. Сохранилось изображение такого дома в Эксетере, разобранного в конце XIX в. В условиях отсутствия освещения с торцовых сторон (как правило, дома выходили на улицу своей протяженной стороной) верхние этажи нередко имели сплошные ряды оконных проемов: в Кентербери весь второй этаж дома застеклен; его два эркера служат консолями для третьего этажа (рис. 32). В районах, богатых камнем, строились очень простые дома, фасад которых имел обычно симметричную композицию; в центре — дверь, ланкированная двумя довольно широкими эркерами, увенчанными фронтонами (дом в Лечдейле). Относительно симметричен дом в Гластонбери (Трайбюнал Хауз, около 1515 г.), где мотив сдвоенных окон повторяется по всему фасаду.

В упоминавшейся выше коллекции Торпа содержится чертеж, изображающий три городских дома, поставленных в ряд. Длина каждого из первых двух по фасаду — 10 м, а третий и того меньше (7 м). В одном случае в первом этаже кухня и холл выходят на фасад, буфетная и гостиная обращены во двор. В малом доме по фасаду расположен только вход и кухня, гостиная выходит во двор, а лестница находится против входа. Планы верхних этажей отсутствуют. Правда, в этой же коллекции есть примеры и более богатых домов влиятельных чиновников, врачей и юристов, поневоле живших в столице. Один из этих домов имеет внутренний двор, что обеспечивало лучшую освещенность интерьеров. По фасаду протяженность дома равна 15,5 м. С этой стороны расположены холл, гостиная и буфетная; зимняя гостиная и кухня выходят во двор. Как обычно — помещения небольшие (много площади занимали большие камины). И здесь плана второго этажа нет. На третьем этаже по всему фасаду застекленная терраса, за которой находятся каморки слуг.

Шотландия XVI в. еще не была объединена с Англией. Однако существовавшие издавна органические связи между двумя соседними странами, особенно со времени вторжения норманов в Англию, подчинили предшествующее развитие шотландской архитектуры влиянию английского зодчества. Но в области своей крепостной архитектуры, имевшей древнейшую традицию, Шотландия выработала ряд специфических особенностей, которые в совокупности и легли в XV в. в основу национального типа замка, представлявшего так называемый «стиль шотландских баронов». Типичным для этих замков было наличие, в дополнение к стратегическим башням, также ряда небольших башенок прямоугольного или круглого плана, снабженных шлемообразным завершением и расположенных по углам основного объема, а иногда и по всему периметру кровли. Эти сравнительно тонкостенные постройки, заключавшие в себе небольшие помещения (студии), не имели оборонного значения и к XVI в. выродились в декоративные башенки, придающие очень своеобразный колорит силуэтам замков на фоне свинцового неба и гористого пейзажа Шотландии. 

Естественно, что именно в ведущем типе национальной архитектуры и сказались прежде всего новые веяния. Вследствие возникшей нужды в дополнительных помещениях уже в XV в. устанавливается практика пристройки продолговатых объемов к существующим башням. С XVI в. шотландский замок уже представляет собой четырехугольник, составленный из единообразных горизонтальных объемов, увенчанных башенками и обрамляющих замкнутый двор. Массивная средневековая башня исчезает. Замок Линлитгоу сложился путем объединения горизонтальными «палатами» свободно стоявших старых башен. Но в замке Дерлтон (XV в.) горизонтальный блок холла возникает уже на месте снесенных башен. В данном случае внешняя стена холла заменила восточную куртину (т. е. отрезок крепостной стены), цокольный этаж, где помещался склад, перекрыт сводом, основной свод покрыт двускатной кровлей; это и есть главное помещение, и оно, как обычно, в одном конце сообщается с жилищем владельца, а в противоположном — с кухней и подсобными помещениями. Высокая центрическая кухня перекрыта куполом, снабжена двумя огромными очагами и имеет выходы в пекарню и к колодцу. Примерно та же композиция в замке Даун (1419—1424 гг.): холл заключен между двумя башнями, в одной из которых жилище владельца, а в другой — кухня и подсобные помещения.

Рис.33. Шотландские замки XVI в. Слева — Кричтон, план и фрагмент внутреннего двора, справа — Фолкленд (вверху) и Стерлинг

Существует предположение, что едва ли не первым «ренессансным» сооружением на Британских островах был большой холл замка Стерлинг (рис. 33), построенный около 1480 г. по рисунку прожившего некоторое время в Италии Роберта Кочрейна, авантюриста, приближенного Якова III шотландского. Несколько позже появились две целиком ренессансных постройки — одна по соседству с тем же замком Стерлинг, другая, напоминающая французские шато на Луаре,— в долине Фолкленда; в духе ренессанса отделан двор замка Кричтон (рис. 33).

В соответствии с растущей пышностью внешних форм начинает развиваться и интерьер, который в XVI в. уже трактуется со всей доступной тогда роскошью. И с превращением традиционного замка во дворец Шотландия теряет свой национальный архитектурный тип, в значительной мере превращаясь в архитектурную провинцию Англии.

Глава «Архитектура Великобритании», раздел «Архитектура эпохи Возрождения в западноевропейских странах (вне Италии)», энциклопедия «Всеобщая история архитектуры. Том V. Архитектура Западной Европы XV—XVI веков. Эпоха Возрождения». Ответственный редактор: В.Ф. Маркузон. Автор: Г.А. Саркисиан. Москва, Стройиздат, 1967