В 330 г. до н. э. Персеполь подчинился войскам Александра Македонского и держава Ахеменидов стала частью огромной греко-македонской империи. После смерти Александра (312 г.до н.э.) в Иране, Сирии и Месопотамии установилась власть греческой династии Селевкидов. Центром государства были последовательно Вавилон, Селевкия на Тигре и Антиохия на Оронте. Государство Селевкидов оказалось непрочным — объединение кочевых восточно-иранских племен привело к созданию в 250 г. до н. э. Парфянского царства под началом династии Аршакидов. Парфия крепла и стала при Митридате I (174—138 гг. до н. э.) одним из крупнейших государств Передней Азии, охватившим Двуречье на западе, земли до Каспия и Аму-Дарьи на севере. С середины I в. до н. э. начинается соперничество с Римом, стремившимся захватить торговые пути на Восток. Внутренние междоусобицы и набеги кочевников на северо-востоке расшатали власть Аршакидов и открыли римлянам доступ к Селевкии и Ктесифону, которые были взяты Траяном в 115 г. и переходили из рук в руки, пока в 217 г. парфяне не были принуждены отступить. Тем самым было подготовлено падение династии, довершенное в 226 г. Сасанидами.

В социальном отношении Парфянское государство было рабовладельческим с пережитками общинно-родового строя. Административно оно не составляло единого целого, а было лишь объединением сатрапий, управляемых представителями местных аристократических кругов. Население представляло собой смешение иранских, вавилонских, сирийских и греческих элементов.

Карта Парфии

Характер культуры этого времени сложен. Селевкиды распространяли в своих владениях греческую цивилизацию и поощряли развитие городов-полисов. Местное население — земледельцы и кочевники — практически не участвовало в сложении этой цивилизации. Парфянские цари считали себя преемниками Дария и Ксеркса, подчеркивая это внешними признаками — одеждой и придворным церемониалом, но были далеки от мысли возрождения традиций иранской культуры. Признавая роль греческих городов — полисов в экономике, они опирались на эллинистическую культуру. Некоторые из Аршакидов даже ставили себе в заслугу защиту эллинизма от Рима. Двойственная политика парфянских царей отразилась в сочетании греческих и восточных элементов в официальном искусстве. В то же время иранцы смотрели на Аршакидов как на чужеземных правителей, и народное искусство было антагонистично эллинистическим тенденциям двора.

С течением времени города-полисы Востока оказались отрезанными от Запада, а эллинистические элементы культуры растворились в культуре местного населения, имевшего собственные традиции, язык, обычаи. В архитектуре Парфии отсутствовали единые традиции. Поэтому не существовало и единого архитектурного стиля.

В своих сооружениях Аршакиды не пытались воспроизвести особенности строительства ни Ахеменидов, ни греков. Строительная техника основывалась на местных возможностях и подручных материалах. Учитывались климатические особенности страны. В постройках господствовали своды и связанные с ними приемы композиции. Это обстоятельство сближало зодчество Аршакидов с народной строительной традицией и определяло историческое значение архитектуры Парфии в целом, которая явилась базой для развития средневекового зодчества Ирака и Двуречья.

В Парфянском государстве продолжали существовать такие города древности, как Экбатаны и Вавилон — резиденции первых Аршакидов. Вавилон оставался крупным торговым разноплеменным и разноязычным городом, а вместе с тем и центром науки. Возрождается жизнь древнего Ашшура, значительные здания строятся в Уруке. Греческая Селевкия была форпостом эллинистической культуры на Востоке. Во второй половине II в. до н. э. основана новая столица Ктесифон, а в середине I в. до н. э. — Гекатомпилы. Истахр при Селевкидах был главным городом Фарса; при Аршакидах там стоял храм Анахит, где главным жрецом был Сасан — родоначальник следующей династии. Чисто парфянскими городами являлись Хатра и царская резиденция Ниса.

Парфянские города в большинстве не пережили падения династии. Облик Хатры, Ашшура, Дура-Европоса в Двуречье, Нисы (на территории Туркменской ССР) установлен раскопками. Местоположение Гекатомпил неизвестно.

Греки разбивали свои города по регулярному «гипподамову плану». У парфян была, напротив, тенденция создавать круглые города. Круглый план идет, видимо, от ассирийского военного лагеря. Так или иначе, он имеет значительные преимущества с точки зрения градостроительства и фортификации. Из всех равновеликих по площади фигур круг имеет наименьший периметр. А это, во-первых, означает минимальную затрату труда и материалов в постройке, во-вторых, уменьшает численность необходимого для обороны гарнизона. К этому надо добавить еще одно достоинство круглых городских стен: если прямые углы сокращают поле видимости, то в данном случае этот недостаток отпадает.

Около 300 г. до н. э. Селевк I основал Селевкию в качестве столицы своего государства, простиравшегося от берегов Средиземного моря до Индии. Селевкия находилась в 60 км к северо-востоку от Вавилона на западном берегу Тигра у начала главного канала, соединявшего Тигр и Евфрат. Недолго Селевкия оставалась престольным городом, так как резиденция была перенесена в Сирию, но город продолжал развиваться, будучи главным складским и перевалочным пунктом Малой Азии.

Аршакиды, упрочая свои западные границы, предпочли расположить гарнизон не в Селевкии с ее враждебным населением, а на восточном берегу Тигра в селении Ктесифон. Этот лагерь сделался в I в. до н. э. царской резиденцией. С тех пор Селевкия — коммерческий центр, средоточие греческой культуры и Ктесифон — военно-административный центр, аванпост и резиденция парфянских правителей противостояли друг другу как символ двух миров, соединенных на берегах Тигра.

Эти два главных города огромной империи соперничали друг с другом вплоть до 165 г., когда римляне сравняли с землей первый из них и опустошили второй.

Селевкия была разбита прямоугольником по «гипподамову плану» с пересекающимися посередине главными улицами; Ктесифон имел округлую конфигурацию. Стены обоих городов примыкали вплотную к берегам Тигра; восточный угол Селевкии сближался с Ктесифоном до 500 м и здесь — то вероятно оба города были связаны каменным мостом, который упоминается в письменных источниках.

В позднепарфянский период процветали два города, соседствовавшие и, видимо, тесно связанные в исторических судьбах, но вместе с тем различные по архитектурному облику — Ашшур и Хатра, первый на берегу Тигра, второй в 50 км к северо-западу.

Хатра имеет особое значение в качестве образца градостроительства парфянского периода, поскольку это единственный сформировавшийся в это время город, не покрытый более поздними строительными остатками. Хатра — первоначально поселение арабских племен — достигла расцвета в I и II столетиях н. э. Город был выгодно расположен на скрещении караванных путей с юга на север и с востока на запад. Он был хорошо укреплен, поэтому римляне безрезультатно осаждали его — Траян в 117 и Септимий Север в 200—201 гг. Однако Хатра не надолго пережила парфянское владычество и была разрушена Шапуром в 257 г.

27. Хатра. План города 1 — дворец; 2 — пирей; 3 — гробницы; 4 — пруды; 5 — пригород; 6 — осадная стена

Хатра лежит на равнине и была окружена тройной линией стен. Контур городских стен представлял собой неправильный многоугольник, практически близкий кругу или скорее овалу, и лишь на северо-западе и юго-востоке видны два более четко выраженных угла (рис. 27). В стенах прорезаны четверо ворот примерно по странам света. Главная стена укреплена башнями. Вдоль стен тянулся ров. Периметр стен достигал 6 км, а заключенная внутри городская территория — 320 га. Посреди города прямоугольная каменная ограда окружала дворцовую территорию в 15 га. Главные городские артерии, соединяющие ворота, пересекались у северо-восточного угла дворцовой ограды, которая была оконтурена улицей также с юга и запада. Уличная сеть в основном намечена прямыми линиями и прямоугольными пересечениями и лишь кое-где улицы образуют закругленный поворот. Улицы редко шире 6 м. Они во многих местах упираются в городские укрепления, соединяя их с центром, а местами даже связаны с пространством между внутренней и внешней стеной. Перед восточной оградой дворца, как предполагают, находилась большая площадь общенародных собраний. На перекрестках, а местами и на протяжении улиц видны небольшие площади, обычно прямоугольной формы с отдельными каменными постройками на них. В городской черте были частные и общественные колодцы с пресной водой. Многие из них и теперь видны среди руин, они облицованы камнем и уширяются книзу. Кроме того, были пруды, собиравшие дождевую воду. Под стенами были устроен ны в трех-четырех местах водотоки, необходимые для удаления ливневых вод. Пруды имели правильную конфигурацию — круглую, прямоугольную — один из них был обнесен квадратной каменной стеной. В городских кварталах располагались жилища горожан и дворцы вельмож. Группами и поодиночке рассеяны каменные усыпальницы.

Остатки построек видны кое-где вне стен города: башнеобразные каменные здания напротив северных и восточных ворот, руины постройки с колоннами против западных ворот и следы построек далее на восток в направлении Ашшура. На расстоянии 300—500 км от городских стен виден низкий кольцевой вал осадной стены, возведенной, как предполагают историки, Шапуром I, а на северо-востоке заметны и следы рва, обращенного в сторону города.

Многие постройки Хатры выполнены из известняка, каменоломня находилась, вероятно, поблизости от города. Руины каменных зданий Хатры, ее дворца и усыпальниц сохранились местами почти на всю высоту.

28. Ашшур. План города: I— Внутренний город; II — Новый город; 1 — дворец, 2 — парфянский акрополь; 3 — некрополь

Возрождение Ашшура было, видимо, связано с возникновением Хатры. Возможно он являлся речным портом на подступах к этому узловому торговому пункту. Если хронология Хатры в основных чертах обрисована греческими авторами, история Ашшура совсем не отражена в письменных источниках. Неизвестно даже, под каким названием он возродился при парфянах (Либана?). Новый расцвет городской жизни наступил к началу нашей эры. После перерыва почти в полтысячи лет город был вновь заселен, подновлены обветшалые стены, появились новые храмы и дворцы. Удивительна сила традиции: новые сооружения возникали над руинами ассирийских зданий почти не меняя места. Границы города остались прежними: расположенный на западном берегу Тигра, он был окружен с двух сторон течением реки, выступая острым мысом к северо-востоку (рис. 28). Различаются Внутренний город с закругленной линией стен и выступающий к югу Новый город, обнесенный своей стеной, которая, дополняя первую, составляет с нею двойной вал. Впрочем, к парфянскому периоду разделяющая оба города стена уже не существовала и на остатках ее был возведен дворец. В этом районе расчищены жилые дома и прилегающие улицы, замощенные по краям рваным камнем.

В северо-восточной части города над остатками большого ассирийского храма Ашшура сложился парфянский акрополь с площадью и храмами, а большой зиккурат использован как подножие цитадели. В Ашшуре было трое внешних ворот (в древности были и четвертые, соединявшие две части города). К северо-западу от города стояло загородное святилище, построенное точно на месте такого же ассирийского здания и повторяющее его контур. Западнее Нового города, за городским рвом, находилась группа родовых усыпальниц.
 
Город, очевидно, пострадал при походах Траяна, и Септимия Севера. Разрушения определили чередование строительных периодов: 1-й — примерно от начала н. э. до 116—117 гг., 2-й — между 117 и 195 гг., 3-й — с 195 до 257 г., когда Ашшур, по всей вероятности, был разрушен Шапуром I. 1-й период строительства — самый интенсивный, когда возникли наиболее значительные здания города (в том числе дворец); впоследствии они только расширялись и подновлялись. К позднему периоду относится трехайванный храм.

29. Дура-Европос. План города: 1 — главные ворота; 2 — южные ворота; 3 — остатки дворца и цитадели; 4 — храмы; 5 — синагога; 6 — амфитеатр; 7 — хан; 8 — рынок; 9 — баня; 10 — римский военный лагерь

Дура-Европос вырос из селения Дура на Среднем Евфрате при Селевкидах (Европос — греческое название). Сильная македонская крепость на Евфрате, контролировавшая арабские племена, с 120—100 гг. до н. э. Дура являлась парфянским городом (по-видимому, столицей парфянской сатрапии Парапотамии) и торгово-перевалочным пунктом на пути караванов, в 165 г. н. э. стала римским пограничным фортом, а в 60-х годах III в. была захвачена Сасанидами, после чего запустела. Город не играл ведущей роли в исторических событиях своего времени; однако раскопки его выявили значительный материал для истории искусства (архитектура, настенная живопись, бронзы, терракоты).

Дура-Европос выгодно расположен на скалистом плато правобережья Евфрата. Он охвачен с трех сторон рекой и двумя глубокими оврагами и лишь одной юго-западной стороной открыт в сторону сирийской равнины (рис. 29). Неправильный полигон городских стен акцентируют квадратные башни. Цитадель на берегу реки была задумана как мощная крепость, но оставалась незавершенной и еще до нашей эры наполовину обрушилась в реку. Площадь города достигала 50 га. Типична «гипподамова планировка» с регулярной сетью улиц, разрезающих город на почти равноценные прямоугольные кварталы. Более широкая, обнесенная колоннадами главная улица связывала главные ворота на юго-западной стороне с другими, выходившими к реке. Улица спускалась по склону ступенями. Третьи ворота выходили на юг. В центре города с главной магистралью граничила просторная агора, а в западном углу города за ответвлением оврага лежал акрополь с дворцом градоправителя, храмом и другими постройками. В цитадели помещалась резиденция правителя Парапотамии и гарнизон. Облик Дуры был типичен для пограничных с Месопотамией городов Ближнего Востока.

Парфянский период, благодаря караванной торговле, был периодом процветания Дуры. Застройка этого времени в свою очередь распадается на две фазы: 1) конец II — начало I в. до н. э. и 2) 500 г. до н. э. — 165 г. В первой фазе Дура, связанная главным образом с Пальмирой и Римом, сохраняла греческий облик, во второй фазе культура воспринимает восточные начала, жилища и храмы перестраиваются по образцам Двуречья. При римлянах Дура приходит в упадок: торговые пути были отодвинуты в глубь пустыни, внутри города паразитировал римский лагерь, для которого кирпичной стеной отделялась почти 1/4 часть городской территории в северо-западном ее углу.

В разных частях парфянского царства употреблялись различные строительные материалы: сырец, обожженный кирпич и камень. Однако основным материалом для возведения городских стен, жилища и других массовых сооружений служил повсеместно сырец. В Ашшуре, унаследованные от прошлого, массивные сырцовые оборонительные стены покоились на каменном фундаменте, под сырцовые стены жилищ также подводился камень: у богатых владельцев — тесаный, у горожан победнее — рваный камень-ракушечник. Иногда в фундамент укладывался обожженный кирпич. Стены из обожженного кирпича выполнялись на алебастровом растворе, причем наблюдается оригинальный метод кладки на ребро с чередованием взаимно поперечного расположения кирпича и постельных рядов. Это — местная традиция, известная со времен Шумера. Можно предположить, что прием имеет антисейсмическое назначение, сообщая кладке эластичность. Тот же метод перевязки употреблялся и в кладке цилиндрических кирпичных колонн портиков во дворце и храмовых постройках Ашшура. Размер кирпича в Ашшуре: обожженного — 31 x 31 x 7, сырцового — 40 x 42 x 12 — 13 и 37 x 37 x 12.

Кладка каменных стен Хатры состояла целиком из отесанных блоков известняка или же отесанный камень составлял рубашку с заполнением из рваного камня на алебастре (римский тип кладки).

В этот период широкое распространение получили сводчатые покрытия. Своды и арки выполнялись бескружальным методом поперечных отрезков, причем сырцовые покрытия Кухи-Ходжа имеют характерный параболический профиль. Но этот метод не был распространен повсеместно и в Хатре не нашел применения. Он не был свойственен строительству из тесаного камня. Наблюдается не только правильная клинчатая структура полуциркульных арок и сводов, но также кладка с отклонением камней от нормали и типы ложных сводов, выполненных путем постепенного выноса горизонтальных каменных плит. Конструкции зданий совершенствовались. Четырехстолпный зал дворца в Ашшуре делится рядами арок на три сводчатых нефа — это поиски типа покрытия расширенного пространства, которое зодчие еще не умели решить в форме купола. В одном из дворцовых помещений Хатры плоское каменное покрытие опирается на клинчатые арки. В Кухи-Ходжа появился новый тип свода, отличный от цилиндрического, выполненный кладкой от углов к центру (в Средней Азии известен под названием балхи), а к концу периода появляются и купола.

30. Жилые дома Ашшура (а) и Хатры (б)

Жилища парфянского времени довольно основательно изучались при раскопках Дура-Европос, Селевкии и Ашшура и обследованы без раскопок в Хатре. При этом выявились некоторые самые общие черты сходства в плане и организации построек.

Дома в Ашшуре открыты главным образом в районе дворца и относятся к концу II в. или, может быть, к первой половине III в. Некоторые дома построены над остатками дворца. Стены их сырцовые на каменном фундаменте. Они заполняют прямоугольные участки, границы которых проходят в меридиональном и широтном направлении. С трех сторон участки застроены, четвертая — северная — отделена от улицы стеной. Вход расположен близ угла. Посреди южной стороны господствовал открытый к северу айван — главное летнее помещение дома, в 2—3 раза превышавшее остальные (рис. 30). Айван соединялся дверями с задними и боковыми комнатами. У входа в дом всегда помещались каменная ступа и мельница, легко узнать кухню с очагом. Дома имели второй этаж или плоскую кровлю, используемую для сна и хозяйственных нужд. На второй этаж вели лестницы с каменными ступенями, иногда заделанными в стену с одного конца наподобие консолей. Подсобные помещения были одноэтажные и тонкостенные. Помещения строились в основном сводчатые с алебастровой штукатуркой и каменными полами.

В Дура-Европосе обнаружены жилища только парфянского времени. Они принадлежат к дворцовому типу, различаясь лишь размерами и декором. Во двор открывались приемные комнаты (в богатых домах две или три) с лежанками вдоль стен и с примыкающими помещениями, в углу двора ютились кухня и лестница на плоскую крышу. Вокруг двора размещались также стойла и кладовые. Вход во двор обычно находился на углу участка. В этих чертах намечается сходство с Ашшуром, хотя планировка приемных помещений здесь иная. В богатых жилищах парадная половина отделялась от жилой. Посреди двора находился колодец для нечистот, и лишь в богатых домах были уборные, а также иногда и бани. Эллинистическое влияние ощущается лишь в некоторых богатых жилищах: стены домов Дуры украшались росписью «цветочного» и «коврового» стиля.

В публикациях, посвященных Хатре, приводятся обследованные без расчистки только более значительные постройки — видимо, резиденции знати. В одной из таких построек на просторном прямоугольном дворе стояло сдвинутое к западной стороне каменное здание со сводчатыми айванами. Для плана типично соединение айванов бок о бок и ориентация их на восток. Интересны два таких здания четкой планировки. Оба состоят из трех параллельных айванов, но у одного из них они связаны в глубине поперечным коридором и дополнены стоящим на оси квадратным помещением — может быть, домашним святилищем (рис. 30), у другого айванам предшествовал портик. Вероятно эти трехайванные постройки являлись приемной половиной дома знатных вельмож.

Вассальные князья и правители сатрапий воздвигали себе роскошные дворцовые ансамбли. Известно несколько дворцов в разных частях парфянского царства. Все эти здания разнохарактерны по облику, отражая каждый раз местные традиции.

31. Хатра. Дворец. План: I — передний двор; II — южный двор; III — северный двор; 1 — дворец; 2 — Летний дворец; 3 — бассейны; 4 — водопровод

32. Хатра. Дворец. Фасад и разрез

33. Хатра. Дворец. Маскароны на пилястре

34. Хатра. Ворота между передним и северным дворами (реконструкция)

Из всех дворцов самым грандиозным и величавым был дворец Хатры, построенный из хорошо пригнанных отесанных блоков известняка. Его каменная ограда 456 и 442 x 320 и 311 м могла вместить целый город. Территория дворца делится на три двора: обширный восточный передний двор и два двора в западной части (рис. 31). Передний двор был замощен плитами известняка. Главный вход на востоке с тремя воротами сдвинут от оси к северу; кроме него были входы с северной и южной стороны. Равные по площади два других двора, южный и северный, заключали официальную и жилую части дворца. Каждый имел самостоятельные тройные ворота из переднего двора, кроме того, они сообщались между собой и с улицей через ворота на западе, юге и севере. Основное дворцовое здание состояло из двух громадных сводчатых айванов (29,95 x 14,8 и 14,6 м), фланкированных комнатами в два этажа. Один из айванов соответствовал аудиенц-залу, другой находился на жилой половине, а стена делила здание на две равные части. Позднее добавлены еще два айвана и поперечное помещение в северной части здания. К южному айвану добавлена с запада квадратная постройка — храм Солнечного божества. Поскольку она смещена относительно оси айвана, дверь между ними первоначально отвечала оси храма, а затем была пробита по оси айвана. Корпус здания превышает в длину 40 м, в ширину (не считая храма) — 35 м. Айваны открыты почти прямо на восток. Поскольку стены айванов толще 3 м, в них свободно помещаются лестницы наверх, есть также лестницы и в стенах храма. В верхних помещениях южной части было описанное выше покрытие на арках.

Фасад здания высотой до 20 м с главными арками 15-метровой высоты и боковыми 7,6 м представлял внушительное зрелище (рис. 32). В целом композиция больших и малых полуциркульных арок с полуколоннами и архитравом, коринфскими капителями и акантовыми фризами напоминает построение римских триумфальных арок, но своеобразие плана и деталей ставит дворец Хатры вне рамок античной архитектуры. Пристенные колонны Хатры выполнялись из отдельных каменных барабанов. Следует отметить применение объемной скульптуры и рельефа как на фасаде, так и в интерьере (рис. 33). В деталях и орнаменте нашли применение зооморфные мотивы (например, консоли в форме протом быка поздних северных айванов).

Северный и южный дворы были замощены; однако в последнем видны свободные пространства, оставленные, очевидно, для зелени. От ворот к айванам ведут дорожки, положенные немного наискось, и грандиозные айваны открывались входящему в выгодном ракурсе. В обоих дворах были бассейны, причем северный водоем 19 x 24 м, видимо, получал воду из колодца близ ворот, с которым его связывал каменный желоб. Во всех трех дворах разбросаны каменные павильоны, имевшие, как и главное здание, сводчатые айваны, но меньшего масштаба. Павильон в юго-восточном углу южного двора получил условное название Летнего дворца. К стенам дворов извне примыкает ряд каких-то подсобных построек, всегда открытых внутрь.

Павильоны и ворота были решены, как и главное здание, в парадных формах: полуколонны с антаблементом и раскреповками, архивольты, дверные наличники и т.д. (рис. 34), а Летний дворец был украшен бюстами и маскаронами.

Дворцовое здание и постройки знатных горожан строились по одному типу, различаясь лишь масштабами, количеством помещений, богатством деталей.

35. Ашшур. Дворец. Реконструкции двора и одного из помещений, план

Композиция дворца в Ашшуре (I в.) совсем иная: помещения окружают замкнутый четырехугольный двор с четырьмя айванами (рис. 35). Но здесь, как и в Хатре, архитектура тесно связана с традицией народного жилища и различия чисто количественные — во дворце больше помещений, айванов, богатый архитектурный декор и т. д. Как и в жилище, главный айван обращен к северу. Дворцовые помещения возведены главным образом из сырца и лишь дворовые фасады (северный айван) и четырехстолпный зал сложены из обожженного кирпича. Важно отметить, что айваны были арочные, но не сводчатые, а в сводчатых покрытиях комнат и коридоров техника поперечных отрезков применялась только при больших пролетах. Фасады оформлены трехъярусным ордером полуколонн. Тонкие цилиндрические крлонны образованы выпуском кирпича на ребро с алебастровой штукатуркой. Базы отсутствуют, а капители соединяют черты ионики и дорики. В помещениях фризы и софиты арок украшает несложный стуковый орнамент, в основном геометрического характера. В северном айване и в некоторых помещениях близ южного айвана найдены фрагменты штукатурки с многоцветной росписью.

Во дворце Ашшура помимо двора с айванами привлекают внимание перистильный двор и четырехстолпный зал. Малый двор был обнесен аркадой на круглых столбах сечением более метра, сложенных из обожженного кирпича на ребро и плашмя — греческая форма получила чисто местное выражение и конструкции. В зале на четыре квадратных пилона сжираются по три в ряд арки разного пролета, разделяя помещение на три нефа. Это решение, еще примитивное, повлекло в дальнейшем разработку ряда остроумных и целесообразных конструкций средневековой архитектуры Двуречья и Ирана. 
 
Парфянский дворец Ниппура с перистилем напоминает в плане дворец Ашшура, но все покрытия его были архитравные.

36. Дура-Европос. Дворец. План (реконструкция)

37. Кухи-Ходжа. Дворец. План

От дворца-цитадели Дуры начала III в. до н. э., перестроенного во II в. до н. э. с повторением первоначальных форм перистиля, сохранилась после обрушения лишь небольшая часть. Реконструкция воссоздает план симметричной композиции с тремя огромными параллельными айванами и квадратной постройкой позади среднего из них (храм?). Эти черты перекликаются с архитектурой Ашшура (рис. 36).

Парфянский дворец найден и на дальних восточных рубежах парфянской державы. Большой интерес по своим формам и конструкциям представляют постройки Кухи-Ходжа на озере Хамун; по южному склону холмистого острова рассеяны остатки большого замка или малого города, а на его высшей точке стоял дворец с галереями вокруг двора, парой айванов и входом с юга (рис. 37). Конструкции носят местный характер — стены из битой глины и своды из сырца. Различаются два строительных периода: 1-й парфянский (I в.), 2-й — раннесасанидский (III в.). В первом периоде арки на фасадах чередовались с дорическими колоннами, во втором — те же параболические арки перемежаются лопатками. Галерея северной стороны двора высилась над обрезом холма, но во втором периоде появился нижний ярус, а еще выше на террасе возник храм огня. Парфянское здание было оформлено прекрасным резным стуком, но особое внимание приковывают росписи верхней галереи — на стенах, простенках, в проемах и на сводах. Сюжетная живопись выполнена в различной манере — греческой (Эрос в разных вариантах), греко-бактрийской и местной. Роспись свода делится лавровыми гирляндами на сетку, ячейки которой заняты попеременно то орнаментом, то фигурами. Все же основу росписей Кухи-Ходжа составляет местная традиция, тогда как эллинистические мотивы и детали живописи имеют наносный характер.

Поскольку обширная парфянская держава заключала области с разноплеменным населением и города-полисы с их греческой культурой, царила невероятная пестрота верований и единая государственная религия не была установлена. Селевкидские правители Дуры ставили храмы Аполлону, Зевсу, Артемиде; затем появились храмы восточных богов — Атаргатис, Хадада и Бела. От Ахеменидов сохранилась религия зороастра.

В подобных условиях, естественно, не может быть и речи о каком-то устоявшемся типе культовых зданий: эллинизация форм с одной стороны, с другой стороны — произведения самостоятельного характера и черты местной традиции. За немногими исключениями парфянские культовые здания известны по реконструкциям, нередко весьма условным.

38. Ашшур. Трёхайванный храм. Реконструкция

Самым ярким примером здания с эллинизированными формами может служить храм Анахиты в Кенгаваре (около 200 г. до н.э.). Ансамбль реконструируется в виде обнесенного портиком двора 218 x 229 м с храмом типа периптера посередине. Остатки храма скрыты постройками современного селения, видны лишь остатки цоколя и несколько дорических колонн ограды. Под воздействием эллинизма создан и так называемый Периптер Ашшура. Но в этой постройке 28 x 20,5 м, обнесенной с трех сторон портиком тесно поставленных цилиндрических колонн из кирпича, греческое влияние весьма относительно его главный фасад, прорезанный широким сводчатым айваном с парой арок по бокам и трехъярусной системой полуколонн, был решен в местных формах. И уже совершенно местный характер носит позднепарфянский храм богов Ашшура с тремя параллельными айванами, занимавшими по фасаду 36 м (рис. 38). Загородное святилище Ашшура повторяло контуры древнеассирийского храма.

В Ашшуре найдено множество небольших (до полуметра высоты) каменных алтарей.

Храм Солнечного бога в Хатре открывает серию дворцовых святилищ Ирана. Квадратный план около 25 x 25 м с замкнутой целлой и круговым обходом напоминает набатейские храмы Сирии. Целла и коридор были покрыты цилиндрическим сводом, лестница в толще стены вела на крышу. Предположительно это тот самый храм Солнечного бога, несметные богатства которого побудили Септимия Севера предпринять безуспешную осаду Хатры. Теперь это суровое здание из тесаного камня сохранило лишь наличники входа с эмблемой Солнечного бога.

На площади общественных собраний Хатры стоит руина со следами внешней винтовой лестницы, вероятно, остатки пирея, имевшего вид зиккурата с алтарем огня наверху.

Общая черта парфянских храмов Дуры состоит в наличии внутреннего двора, куда выходит главное здание, боковые капеллы и подсобные помещения.

Главным и официально почитаемым местом Парфии была Фрааспа — ныне Тахти Сулейман в 200 км к югу от озера Урмии. Этот «священный город» вырос на холме вокруг глубокого озера, был обнесен овальной каменной стеной периметром 1200 м, толщиной 5 м и высотой около 14 м с 22 башнями и двумя воротами. На берегу озера стояли большой храм огня, постройки для паломников и гарнизона. От парфянского времени сохранились остатки двух каменных квадратных четырехстолпных храмов.

Одной из серьезнейших проблем градостроительства была фортификация. Как видно из предыдущего, Хатра успешно выдержала три упорных осады римлян и этим в основном обязана добротному устройству своих стен и башен. Состояние их и теперь настолько удовлетворительно, что позволяет без раскопок установить основные элементы обороны.

Линия укреплений Хатры была тройная и состояла из отмечавшей край эскарпа нижней стены шириной 1,3 м, главной стены толщиной 3,5—4,2 м с настенным ходом и башнями и внутренней стены толщиной 3 м без башен. Первая стена была каменная, вторая и третья — сырцовые. Внутренняя стена, которая, судя по остаткам, была значительно ниже внешней, местами соединяется с ней и пространство между ними от 12 до 20 м шириной кое-где сообщалось с городом. Это был распределительный коридор, откуда воинские отряды попадали на стены и в башни. Настенный ход прерывался бастионами, для того чтобы в случае неприятельского прорыва можно было изолировать тот или иной отрезок стены; с той же целью делился на отсеки межстенный коридор. Расстояние между главной и нижней стенами было около 10 м.

Прямоугольные башни, числом около 200, были возведены в разное время. Ранние размещались на равных промежутках (35—42 м по осям), часть из них имела внутри казематы, некоторые были облицованы рваным камнем на гипсовом растворе. Примерные размеры башен 9 м по фронту при высоте от стены 4 м. Впоследствии к старым добавлены 44 более массивные башни, облицованные тесаным камнем. Ворота прикрывались извне заслоном, направляющим движение вдоль стены, и фланкировались башнями обычного типа, а западные и южные — мощными бастионами.

Ров шириной 20—30 м был глубоким, поскольку еще и теперь дно его на 6 м ниже окружающей местности. Однако не исключено, что это был сухой ров, так как неизвестно, откуда он наполнялся. Разность уровней в различных точках полигона требовала устройства плотин, следов которых не видно.

Стены и квадратные башни Дуры были в начале селевкидского периода возведены из сырца на цоколе из тесаного камня. При парфянах сырец постепенно заменялся камнем, но стены в северной части так и остались сырцовыми. Цитадель, предположительно, целиком парфянская. Городские стены вместе с цоколем достигали в высоту 9,5 м при ширине внизу 3,15 м и вверху 2,95 м. Открытый защищенный зубцами ход для стрелков шел по гребню стены. Башни за немногими исключениями были квадратные без бойниц.

В парфянский период хоронили в городской черте. Некрополи и отдельные погребения обнаружены в Хатре, Ашшуре, Ктесифоне, Сузах. Погребальные обычаи и верования отличались разнообразием. В Ашшуре, например, открыты захоронения в мавзолеях, склепах, кирпичных гробницах, терракотовых саркофагах и в сосудах. С точки зрения архитектуры представляют интерес первые два типа.

39. Хатра. Реконструкция мавзолея с коринфскими полуколоннами. Планы и разрезы двухкамерного и многокамерного мавзолеев

Наиболее монументальны каменные погребальные сооружения Хатры. Гробницы разбросаны по всей территории города, но больше всего их в восточной и южной частях, где они образуют группы по десять и более построек. Характер их был различен — бедные непрочно построенные здания почти не сохранились, тогда как монументальные, сложенные из тесаного камня, богатые мавзолеи местами высятся на два этажа. Они были в большинстве квадратного плана (реже прямоугольные), одно- и многокамерные, крытые полуциркульными и ложными сводами (рис. 39). Можно разделить квадратные мавзолеи на семь типов в соответствии с расположением камер — от одной до пяти, с коридором и лестницей. Из них выделяется своими размерами разбитый на несколько секций вытянутый прямоугольный корпус. Двухэтажные мавзолеи имели примерно кубическую форму. Фасады их большей частью гладкие с щелевидными проемами, изредка делятся пилястрами, а самый богатый украшен полуколоннами коринфского типа (рис. 39).

Большие родовые гробницы Ашшура лежали вне городской черты, западнее Нового города. Они были сложены из обожженного кирпича на гипсовом растворе и сохранили лишь очертания плана, везде квадратного. По типу расположения камер они за небольшим исключением примыкают к некоторым вариантам Хатры, но были, видимо, одноэтажными, так как лестницы не обнаружены. На территории города открыты были также склепы конца II в. (в них спускались по лестнице) с кирпичной вымосткой и кирпичными сводами, сложенными техникой поперечных отрезков, начиная прямо от пола. В склепах стояли гробы-корыта из обожженной глины.

Некрополь Дура-Европоса располагался вне стен города. Он был столь же обширен, как и город живых. Сохранились погребения разнообразных типов, среди них преобладают склепы и башенные мавзолеи. Внутри башенных мавзолеев находилась не погребальная камера, а лестницы на крыши, где, как предполагают, помещались жертвенники. Башни Дуры отличаются от известных башенных мавзолеев Пальмиры, имея, видимо, восточно-иранские корни.

Сводчатые из кирпича гробницы-склепы с терракотовыми саркофагами обнаружены также в парфянском слое Суз. Они сообщались с поверхностью посредством лестниц и люков.

Из общественных сооружений сохранились рынки, караван-сараи и бани. Построенный по единому регулярному плану рынок парфянской Дуры с лавками заполнял часть селевкидской агоры. Большой караван-сарай занимает целый квартал Дуры на широкой улице между рынком и главными воротами. От всех трех периодов существования Дуры сохранились руины городских и частных бань. Остатки бани с черно-белыми напольными мозаиками найдены и в парфянских Сузах.

Строились также мосты с арочными пролетами на быках. В двух километрах к северу от Хатры еще видны устои моста через реку Тартар.

Несмотря на эллинизированный характер культуры Парфии, ее зодчество питалось главным образом местным опытом. Характерно появление в этот период такой чисто местной формы, как айван. Попавшим в Междуречье греческим зодчим приходилось соразмерять свое творчество с условиями страны и новым для них строительным материалом (обожженный кирпич и сырец). Они меняют черты античного ордера: дорические капители Кенгавара завершаются абакой коринфского типа, ионические капители и торовидные базы Куры следуют доахеменидской традиции, капители полуколонн Ашшура соединяют элементы ионического и композитного стиля. Каноны пропорций забыты.

В архитектуре Парфии важную роль играл синтез со скульптурой и живописью: храмы и жилища Дуры, дворцы Ашшура и Кухи-Ходжа оживлялись росписями, формы каменного дворца Хатры получают особую торжественную выразительность благодаря пластике. Но и синтез искусств выступает в необычной, чисто местной трактовке.

Статуи Хатры помещались на консолях; консоли внизу были снабжены гипертрофированным рельефом человеческого лица; широкие пилястры в айванах отмечены маскаронами (см. рис. 33); камни архивольтов на фасаде украшены горельефами, в каждом случае по-своему: в главном южном айване — это человеческие фигурки на каждом втором камне, в больших северных айванах — бюсты, наконец, в меньших арках маскароны украшают подряд все камни архивольта. Надо заметить, что объемная скульптура, видимо, не играла ведущей роли в зодчестве Ирана и Двуречья. Первое место принадлежит бесспорно живописи.

40. Образцы резного стука: а, б, в — Ашшур; г — Кухи-Ходжа

Если для ахеменидского периода не выявлен резной по стуку декор, теперь он по-лучил широкое применение. Стуковый орнамент найден в Ашшуре, Варке, Кухи-Ходжа. Преобладает узор отвлеченно-геометрического характера: пересекающиеся круги, сочетание кругов, квадратов и шестилепестковых розеток (рис. 40). Об эллинистических влияниях напоминает рисунок меандра, местного происхождения мотив зубцов со стрельчатой прорезью (бойницей) по оси. Выбор растительных форм очень ограничен и упрощен, хотя встречается виноградная лоза. Во многих случаях стуковый орнамент подкрашен. Этот вид декора имеет, видимо, иранское происхождение. Наиболее яркий пример его сохранился в Кухи-Ходжа. Не последнюю роль играл, очевидно, расписной орнамент стен и потолков; к сожалению, таких росписей сохранилось мало. Применялась и мозаика (баня в Сузах).

Зодчество парфянского периода впитало в себя сложные инородные влияния. Но в основе строительства лежат местные корни, традиции Ассирии и древнего Ирана (например, многоярусный ордер Ашшура и большие арки айванов связываются с формами раннего Ашшура и Урука). В строительстве шли поиски рациональных, отвечающих местным условиям, форм и конструкций. Эти поиски привели к конструкции купола на тромпах, осуществленной на рубеже следующего, сасанидского периода. Появились новые типы зданий (рынки и караван-сараи), возникает дворовый план жилых зданий с айванами. Архитектура парфянского периода в своей основе не была подражательной. Она создала собственные ценности и передала свой опыт средневековому зодчеству Ближнего и Среднего Востока.

Глава «Архитектура Парфии» книги «Всеобщая история архитектуры. Том I. Архитектура Древнего мира». Автор: В.Л. Воронина; под редакцией О.Х. Халпахчьна (отв. ред.), Е.Д Квитницкой, В.В. Павлова, А.М. Прибытковой. Москва, Стройиздат, 1970